«Россия в условиях глобализации.»

Глобализация (от лат. globus – шар, фр. global - всеобщий) – объективный процесс формирования, организации, функционирования и развития принципиально новой всемирной, глобальной системы на основе углубляющейся взаимосвязи и взаимозависимости во всех сферах международного сообщества.

Понятие «глобализация» многогранно. В более широком плане – это перерастание национальных и региональных проблем в общемировые и формирование новой хозяйственной, социальной и природно-биологической глобальной среды. В более конкретном – это процесс трансформации экономических и хозяйственных структур в направлении становления целостной и единой мировой геоэкономической реальности. Конкретными сферами глобализации являются также научно-технические технологии, нравственно-этические ценности (глобальная этика), новые угрозы международной безопасности и стабильности (международный терроризм, транснациональная преступность, глобальное расползание оружия массового уничтожения) и др. Категория «глобализация» тесно связана, но не совпадает с понятием «глобальные проблемы современности»: в первом случае речь идет о процессе, во втором – о проблемах, которые охвачены этим процессом.

Если «глобализация» отражает объективные, часто происходящие вне нас изменения, то другой термин – «глобализм» характеризует изменения в субъективной сфере. Появившееся в последнее время в английском языке сленговое слово «globalony» в переносном смысле означает «дутая» проблема.

Получил научную прописку и термин «глобалистика», который употребляется для обозначения новой, возникшей на стыке ряда наук отрасли социально-гуманитарного знания, имеющей свой предмет, методологический подход, инструментарий, понятийный и категориальный аппарат. Определяются содержательные параметры понятий «глобальный анализ», «глобальный вызов», «глобальный меморандум», «глобальный рынок среды», «сомкнутый мир», «объемная интерпретация глобального пространства», «мировые точки роста», «мировая институциональная система», «неоэкономика», «трансграничность мировой системы», «этноэкономическая транснационализация» и др.

Согласно «Новой экономической энциклопедии» Е.Е.Румянцева, автаркия – это «политика хозяйственного обособления страны, создание замкнутой, самообезпечивающейся экономики». Отношение к автаркической экономике определяется исходя из цивилизационного или формационного подхода к истории. Цивилизационный же подход основан на возможности автаркической экономики в любой время и в любом месте, причем связан он по преимуществу с континентальным геополитическим положением страны. Автаркия является важной чертой именно традиционного общества с доминированием религиозного или иного нематериалистического мировоззрения. Характерно при этом, что советская или китайская экономическая модели при формальном их материализме была связана с автаркическими подходами. Причины этого лежат, как мы увидим, по ту сторону формальной идеологии. Интересно и то, что автаркическая модель вовсе не связана с тем или иным государственным устройством. Так, монархическая Великобритания является типичным открытым государством, а республиканско-теократический Иран – закрытым, автаркическим. В то же время «в современную эпоху, когда усиливаются экономические, научные и другие связи в мировом хозяйстве, страна может оказаться в состоянии автаркии или в силу внешних обстоятельств (проведение в отношении нее экономической блокады, введение экономических санкций или за счет проведения государством политики автаркии, например, в условиях подготовки к войне. Основные средства этой политики: установление высокий ограничительных пошлин на ввозимые товары, создание всякого рода иных препятствий развитию экономических связей с другими странами» .

Подготовка к войне сторонниками либерально-прогрессистской парадигмы всегда оценивается, по крайней мере, формально – прямо или косвенно – как нечто негативное, хотя, во-первых, она далеко не всегда негативна, и, во-вторых, автаркия далеко не всегда подготовка к войне. Китай на протяжении многих столетий не воевал.

Такая окраска автаркической политико-экономической теории и практики связана с господством в современной науке атлантических, «западнических» моделей – от либерализма до евромарксизма и социал-демократии. Но, как на первый взгляд ни странно, не анархизм, в котором так же, как и монархии, пространство доминирует над временем («Гуляй-поле» и сам «батька» как «длинноволосый король»). Анархия самодержавна. Как и автаркия не есть застой. Автаркические модели рассматриваются, напротив, как элемент развития. Такой подход господствует в тех случаях, когда геополитическому фактору в мышлении отдается предпочтение над экономическим, когда духовное, религиозное, вообще нематериальное начало превалирует – «невидимое первенствует». Причем это «невидимое» совсем не обязательно связано с той или иной религиозной конфессией – парадоксально, но в качестве религиозного фактора выступал, как это было в СССР, «научный атеизм». Достаточно посмотреть фильм Александра Довженко «Земля». Наиболее четко в современной политической теории принцип автаркии и связанный с ним «закон пространственной прогрессии» сформировал в Европе Жан Тириар, в России – Александр Дугин. В «Основах геополитики» последний писал: «Автаркия – самодостаточность, возможность устойчивого существования экономической, социальной, экологической и др. систем только за счет внутренних ресурсов. История цивилизаций показывает, что минимальный уровень, необходимый для реализации автаркии социальных систем, постоянно повышается. Применительно к геополитике справедлив закон, сформулированный Жаном Тириаром «от городов-государств через государства-территории к государствам-континентам». Условием эффективного функционирования автаркийных ансамблей в современной ситуации являются обширные интеграционные процессы в континентальном масштабе. От качества реальной автаркии напрямую зависит понятие «суверенности» государства, общества, стратегического блока».

Как Жан Тириар, так и Александр Дугин следуют за выдающимся германским экономистом ХIХ века Фридрихом Листом – именно он, по сути, создал экономическую теорию, противостоящую как либерализму, так и марксизму. Согласно Листу, существует так называемая автаркия больших пространств, «связывающая экономическое развитие с территориальным и демографическим фактором. Согласно ей, хозяйственное развитие стран, вступающих в рыночную среду, наиболее эффективно только в том случае, когда это осуществляется через систему промежуточных этапов, на протяжении которых Государство контролирует процесс реформ, искусственно поощряя развитие внутренних промышленных и торговых институтов» .

Связывать автаркию с докапиталистическими формациями было бы неверно. Скорее, надо говорить о некапиталистических формациях – это будет вернее. Кстати, их разнообразие не обязательно связано с социализмом, тем более в марксистском смысле. Как и с подготовкой к войне. Принципиальное отличие автаркической модели экономики – ее идеалистический характер, часто вопреки формальному материализму. Но важно помнить, что сама по себе единственность и безусловность глобальной капиталистической модели также совершенно не обязательно. Более того, это ловушка, в которую человечество оказалось загнано. Глобализм не предопределен. Он является таким же экзистенциальным выбором, как и автаркия.

На протяжении ХХ века об автаркии говорили наиболее всего в связи с советской и отчасти германской и итальянской моделями. Александр Зиновьев вообще писал о принципиальной нереформируемости советского строя. Это и так, и не так. Если понимать под реформируемостью смену исторической парадигмы – да, если действия в рамках парадигмы – нет. Но это относится к любому живому государству – как автаркическому, так и либеральному. Современная Англия мало отличается от Англии времен Habeas corpus.

Автаркию советского времени противопоставляют реформам конца 90-х. Сегодня загадка февраля и тем более октября, по сути, решена историками – решена в рамках «тысячелетней русской парадигмы», о которой говорил – с негативным оттенком – «мастер Перестройки» Александр Яковлев. И с позитивно-констатирующим – Александр Зиновьев. Но вот загадка начала 90-х действительно остается загадкой. Попытаться ее отгадать все же можно – если понять, что русское самодержавие никуда не делось. Все осталось, как было и есть, – давление и мощь пространства, самодержавие пространства, выступающее под разными именами, как было, так и осталось.

Сейчас в данный момент в теоретической и практической политической мысли существуют два подхода к экономическому будущему нашей страны автаркия или открытая экономика. В данном реферате цель нашей работы рассмотреть место России в условиях глобализации и экономического кризиса который охватил сейчас все регионы планеты.

Идеологической базой глобально-имперских притязаний Америки служит (прежде всего со времен президента Вудро Вильсона) мессианская идея об исключительной демократическо-цивилизаторской миссии США, подразумевающей построение Pax Americana. Эта провиденциальная (провиденциализм – понимание процесса всего мирового развития как проявления воли Провидения, осуществления божественного плана «спасения» человека. – Ред.) идея владеет умами и нынешних американских строителей всемирной империи. С 1990-х годов администрация Соединенных Штатов взяла открытый курс на глобальное военно-стратегическое доминирование. По словам бывшего президента Билла Клинтона, американский народ и Конгресс должны быть готовы платить за сохранение своего лидерства, в том числе иногда и «жизнями американцев». (Агрессия в Ираке, осуществленная уже при президенте Джордже Буше-младшем, показала, что это не пустые слова.)

Что касается торгово-финансовой глобализации, то здесь политика Вашингтона определяется экономическими интересами большого капитала США. При этом все реальные «успехи» такой глобализации практически сосредоточены в сфере экономического экспансионизма (международная торговля, финансовые трансферты и инвестиции, промышленность). Можно, правда, говорить и об «успехе» военной глобализации, в которую вовлечено шесть стран: США, Великобритания, Япония, Франция, Швеция и Германия, каждая из которых играет свою роль в структуре мирового военного порядка, «что имеет важные политические последствия, разрушающие само понятие независимой государственности» (Дэвид Хелд, Дэвид Гольдблатт, Энтони Макгрю, Джонатан Перратон, в книге: Глобальные трансформации. Политика, экономика и культура).

Даже так называемая культурная глобализация, по сути, не более чем маргинальный продукт торговой экспансии, причем движущей силой глобального распространения массовой культуры является культурная индустрия Соединенных Штатов. «В конце концов и Голливуд, и такие компании, как Microsoft и АТ&Т, занимаются тем, что делают деньги», – отмечают эксперты.

Социальная составляющая глобализации оценивается со знаком минус. По словам профессора Иллинойского университета (США) Роберта Макчесни, «политика глобализации привела к значительному росту социального и экономического неравенства, к заметному ухудшению положения беднейших наций и народов мира…». В программном документе United States Command, Vision for 2020 отмечается, что «глобализация мировой экономики продолжается, а пропасть между «имущими» и «неимущими» возрастает». Этот разрыв и есть питательная среда преступности, терроризма, наркомании и т. д. Однако для исправления такой ситуации ничего не делается.

Глобализация оказывает пагубное воздействие также и на окружающую среду. Даже скромная попытка ограничить загрязненность атмосферы на многосторонней основе (Киотский протокол 1997-го, предусматривающий установление для стран-участниц квот на выброс парниковых газов) не была поддержана самыми главными «загрязнителями» – Соединенными Штатами и Китаем.

Важнейшая системообразующая особенность современной глобализации – ее ярко выраженная управляемость. Хотя глобализационные процессы объективно обусловлены общей интернационализацией жизни на планете и, казалось бы, стихийны, на самом деле они умело направляются в русло рыночной экономики, в рамки ее концептуально капиталистической, неолиберальной модели. «Глобализация далека от того, чтобы оставаться просто «вне контроля», она, напротив, представляет собой объект новых форм многостороннего регулирования и многостороннего управления… разные и осознанные политические или экономические проекты национальных элит и межнациональных социальных сил», – утверждают Хелд, Гольдблатт, Макгрю, Перратон. Главной руководящей силой, несомненно, являются США – оплот международного мегакапитала.