«Изучение книжной графики на уроках изобразительного искусства в 5-7 классах»

Если же говорить о роли тематического рисования, главным образом об иллюстрировании художественных произведений, то важно отметить, что главными здесь являются такие задачи как, раскрытие характерных особенностей художественного образа, решение колористических задач, проблемы пространственной среды. Благодаря урокам тематического рисования ребенок учится свободно, а главное правильно выражать свои мысли и чувства посредством рисунка, используя при этом различные художественные материалы и способы. Также с помощью тематического рисования и рисования на свободную тему, педагог выявляет уже имеющиеся знания и навыки учащихся, проверяя как ученик владеет навыком построения композиции, знание натуры и т. д. Уроки тематического рисования полезны в качестве итоговых работ в конце четверти и года.

Поэтому нужно помнить, что тематическое рисование и иллюстрирование художественных произведений является неотъемлемой частью в преподавании изобразительного искусства в школе; очень важно правильно его распределить между другими уроками и правильно преподнести учащимся.

Книга как совокупность листов появляется впервые в самом начале нашей эры. Римский писатель Марциал [I в.] говорит как о новшестве — о четырехугольных книгах, состоящих из листов, вложенных один в другой и сшитых на месте сгиба. Эта форма рукописи, вытесняя постепенно прежнюю форму (свиток), окончательно утверждается к V веке.

Средневековая рукописная книга в Европе изготовлялась главным образом монахами. Расцвет монастырской переписки относится к IX—XIII векам. К XII—XIII векам в процессе работы установилось строгое разделение труда. Одно лицо (scriba) писало текст, другое (rubricator) — заголовки и красные строки, инициалы и рисунки исполнялись также специальным лицом (illuminator) и т. д. Художественное оформление рукописи достигало очень большой высоты (рис. 1), причем наиболее совершенные образцы рукописных книг относятся к XIV и XV векам. Писались рукописные книги на пергаменте. Бумага появляется в Европе впервые в XII веке (из Китая, где она была известна уже в I веке нашей эры) и широко распространяется только в XIV—XV веках.

Производство рукописных книг было большим и тяжелым трудом. Одна книга переписывалась месяцы, а подчас и годы. «Как радуется жених при виде невесты своей, так радуется писец при виде последнего листа списанной им книги; как радуется купец получению барыша или кормчий — прибытию на пристань, или странник — возвращению в отечество, так точно радуется и писатель книги окончанию своего труда» — гласит последняя страница одной из древнейших русских рукописных книг(1,1). Долгая и трудная работа письма и украшения книги, дорогой материал, драгоценнейший переплет — все это придавало рукописной книге огромную ценность. В экземпляре Библии Национальной библиотеки в Париже имеется 5 122 книжных украшения, стоимость которых (без стоимости самой книги, т. е. пергамента, переплета, переписки) равна 82 тыс. фр. золотом. Таким образом рукописная книга обслуживала только верхи средневекового общества — феодальную

знать и духовенство. Круг потребителей книги был весьма ограничен, как ограничено было и распространение грамотности.

В дальнейшем этот круг значительно расширяется за счет новых социальных групп. К XIII веку в городах появляются профессиональные переписчики — миряне, которые пишут не только по-латыни, но и на национальных языках. Занимаются перепиской и студенты. Она становится очень быстрой, появляется громадное количество ошибок. Художественно оформленные рукописи попадаются реже. Однако с развитием торгового капитала переписка не в состоянии удовлетворить спроса на книгу, мысль направлена в сторону изыскания более совершенного способа размножения оригинала. Способ этот подсказывается гравюрой на дереве, известной в Европе с конца XIV или начала XV веков и служащей для изготовления картин-листовок духовного содержания, а также и для изготовления игральных карт.

В самом деле, первые печатные книги, оттиснутые с цельных досок и богато украшенные художником (например «Biblia pauperum», «Ars moriendi» и другие — первая половина XV века), ведут свое начало от деревянной гравюры. Ксилография — старший брат книгопечатания. Первые резчики гравюры, рядовые ремесленники, изготовлявшие картинки для поучения и назидания малограмотных масс средневековья, положили начальный камень печатной книги (рис. 2). Несколько листовок, соединенных вместе, образуют книгу. Действительно страницы первых печатных книг представляют ряд гравюр с небольшим пояснительным текстом, вписанным от руки. Позднее текст также режется на дереве. На следующем этапе страница состоит целиком из резанного на целой доске текста. На этом книгопечатание конечно не могло остановиться. С дальнейшим укреплением торговли, спрос на печатную продукцию растет. Если раньше малограмотному крестьянину или ремесленнику нужна была только картинка, то теперь возникает потребность в книге с большими текстовыми массами. И эта потребность наталкивает (приблизительно в 1447) на изобретение печатания с набора, составленного из отдельных литер. Честь изобретения принадлежит Иоганну Гуттенбергу. С этого момента основным в книге становится текст. Графическое изображение принимает характер иллюстрации.

В момент своего возникновения книгопечатанье не сулило больших доходов бравшимся за это дело энтузиастам. Об этом красноречиво говорит судьба Гуттенберга. Известно и о разорении многих других типографов ранней поры. Естественно, что с того момента, когда книга стала изготовляться не в единственном экземпляре, предназначенном для определенного заказчика, а печататься на станке более или менее значительным тиражом, перед типографами и издателями встала проблема рынка. Чтобы создать его, необходимо было ориентироваться не только на

образованного читателя, но и пойти на встречу потребностям более широкой публики, не очень, может быть, сильной в грамоте, однако, тянувшейся к книге.

Эта широкая публика, состоявшая из «необразованных», «неученых» мирян, как пренебрежительно называли их иногда гуманисты и издатели той поры, стала приобщаться к чтению с конца XIV и начала XV веков. Именно для нее стали изготовлять в то время дешевые бумажные рукописи, иллюстрированные беглыми, слегка подцвеченными рисунками, а немного позднее блокбухи – сброшюрованные тетрадки гравюр, отпечатанных с деревянных досок вместе с коротким сопроводительным текстом. Быстрый успех таких ксилографических книг говорит о распрастронении тяги к знаниям. Если печатники и издатели не хотели отказаться от все расширяющегося круга новых читателей, они должны были прийти к созданию народной книги.

С момента возникновения такой книги обязательными ее признаками стали: национальный язык, занимательность и доступность сюжета, а также наличие иллюстраций. Последние были неотъемлемой ее частью, ибо служили не только украшением, но и подспорьем для понимания текста. Сохранилось не мало свидетельств современников о таком утилитарном подходе к иллюстрированию книг в XV веке. Так, например, выпуская в свет в 1476 году популярную дидактическую книгу «Зерцало человеческого спасения», снабженную большим числом гравюр, издатель счел нужным пояснить, что намерением его было «сделать книгу для мирян…во славу божью и для просвещения не образованных»(1, 78), ибо в отличии от ученых, которые могут черпать знания из чтения текста, неученые обучаются по картинкам.

Художественная ценность первопечатных книг огромна. Каждая страница является архитектурно-целостной единицей (рис. 3). И над шрифтом и над рисунком одинаково работает художник. Единство шрифта и рисунка зависит, с другой стороны, от единого технического способа печати текста и иллюстрации: с резанной на дереве выпуклой формы. Это имеет место и при дальнейшем техническом развитии книгопечатания, когда стали употребляться металлические буквы. И в этом случае при изготовлении формы для литья (матрицы) резалась первоначально на металле выпуклая буква (пунсон). Таким образом резаной иллюстрации по-прежнему соответствовала резаная буква.

Но есть и более глубокая социологически обусловленная причина органической целостности первопечатной книги. Историки искусства обычно различают два архитектурных стиля: 1. тектонический, или конструктивный, 2. декоративный и декоративно-орнаментальный, или деструктивный. Тектонический стиль характеризуется прежде всего практической целесообразностью, четкостью и определенностью каждой отдельной части.

Элементы украшения подчинены целому. В деструктивном стиле части целого теряют свою функциональную ценность. Живописно прочувствованные украшательные элементы нарушают целостность, разрушают тектонику архитектурных форм. Украшение становится самоцелью. Конструктивный и деструктивный стили, постоянно чередуясь, сменяют друг друга. Это чередование не случайно. «Декоративный. стиль совпадает с эпохами, когда архитектурное мышление сменяется мышлением живописным. За этой сменой. лежит однако социально-экономический процесс. Растущее богатство, накопление материальных благ освобождает господствующий класс от элементарных жизнепрактических нужд и направляет освобождающиеся силы и энергию на эстетизацию всякого жилища. и. предметов обихода. Тектоническая целесообразность уступает место художественному эстетизму. » (6, 84—85).

Чередование этих двух стилей определяет и внешность книги, каждая страница которой является архитектурно организованной плоскостью. В XV и начале XVI веков создается исключительная по своей архитектонической целостности и организованности книга. Еще при жизни Гуттенберга книга достигла своего логического завершения. Если его работы украшаются только рисованными от руки декоративными элементами (напр. «Библия в 42 строки»), то А. Пфистер из Бамберга дает иллюстрированные издания (древнейшие из известных), где печатание букв и изображений приведено к внутреннему единству. Например «Der Edelstein» (приблизительно 1461), «Der Rechtsstreit des Menschen mit dem Tode» и другие – все с многочисленными деревянными гравюрами, раскрашенными от руки. При этом гравюра, украшающая сначала только верх или низ страницы, врастает затем в текст, становясь его неотделимой частью.

Бамберг один из самых ранних в Европе очагов книгопечатанья. Типография его была основана еще в конце 50-х годов XV века вслед за первыми двумя – майнцской и страсбургской, начало которым положил Гуттенберг. Некоторые полагают, что изобретатель книгопечатания был причастен и к возникновению бамбергской типографии, где он, возможно, напечатал около 1460 года 36-строчную Библию.

О А. Пфистере известно очень мало. Имя его названо в колофоне двух напечатанных книг в Бамберге, однако документальных сведений о нем как о типографе обнаружить не удалось. Поскольку он первым ввел в печатную книгу гравюру на дереве, долгое время полагали, что он вышел из среды мастеров, занимавшихся изготовлением и раскраской ксилографий и блокбухов. Теперь, однако, считают установленным, что он принадлежал к духовному сословию и идентичен с упоминаемым в документах 50-х – 60-х годов секретарем бамбергского епископа.

Альберх Пфистер печатал в Бамберге в 1460 – 1464 годах. Известно

девять вышедших за это время его изданий, из которых восемь имели иллюстрации(«Богемский пахарь» Иоганна фон Заац, «Драгоценный камень» Ульриха Бонера и другие. Перечень изданий Пфистера говорит о том, что он ставил перед собой совершено иные задачи, нежели изобретатель книгопечатания. Гуттенберг начал с издания латинской Библии и литургических книг и стремился достигнуть в их оформлении высокого уровня роскошных рукописных прототипов. Известно, какое внимание он уделял красоте шрифтов и изящности пропорций полосы текста. Хотя на первых порах и приходилось довольствоваться сделанными от руки цветными инициалами и декоративными бордюрами на полях, есть основания полагать, что Гуттенберг мечтал со временем воспроизводить на печатном станке пергаментные иллюминованные рукописи во всем их колористическом великолепии.

Пфистер печатал книги на немецком языке, рассчитанные на иного читателя и восходившие к иным образцам – дешевой бумажной иллюстрированной рукописи и ксилографической книге. Он не занимался разработкой шрифтов, инициалов и орнаментики, но зато ввел в печатную книгу иллюстрацию, выполненную, как и в блокбухах, в технике гравюры на дереве. Так было положено начало производству народных иллюстрированных книг, которым суждена, была выдающаяся роль в истории европейского книгопечатания последних десятилетий XV века.

Первым иллюстрированным изданием Пфистера и вместе с тем первой иллюстрированной печатной книгой в Европе считают вышедшее в 1460 году сочинение Иоганна фон Заац «Богемский пахарь». Правда единственный дошедший до нас экземпляр 1460 года, не имеет гравюр, но экземпляр этот не полноценен – целый ряд страниц в нем отсутствует.

В издании Пфистера «Богемский пахарь» иллюстрирован пятью гравюрами, которые занимают по целой странице. Несомненно, типограф стремился на первых порах избежать технических трудностей, связанных с совмещением на одном листе гравюры и текста. Обособленность иллюстраций от текста, а также их крупный размер, в известной мере определили и их характер. Не следуя шаг за шагом за повествованием, они дают параллельно тексту свое развитие сюжета, подобно тому, как это было в блокбухах. В большинстве случаев иллюстрации не только охватывают содержание нескольких глав, но и показывают действие как бы в двух планах, позволяя зрителю и созерцать спорящих, и уяснить себе содержание их речей.

Соединение на одной странице гравюры и текста создавало дополнительные трудности для типографа. Пфистер не сразу сумел решить все возникшие в связи с этим технические проблемы. Иллюстрации всех изданий Пфистера не редко расцениваются как примитивные. Если такая оценка гравюр «Богемского пахаря» кажется малооправданной, то по

отношению к «Драгоценному камню» она более справедлива. Иллюстрации этой книги предельно просты. Немногочисленные фигуры и предметы каждой картинки обрисованы толстым обобщенным контуром, штриховка почти совершенно отсутствует, детали сведены к минимуму. Все действующие лица размещаются на переднем плане, пространство едва намечено, интерьеры совсем не изображаются, показанные же снаружи здания нарисованы очень наивно и не соразмерно малы по сравнению с фигурами людей. Ограничиваясь воспроизведением одной сюжетной ситуации басни, художник мало заботится об эмоциональной выразительности действия. Фигуры статичны, лица людей бесстрастны и одинаковы, изображения животных кажутся застывшими.

При сравнении их с иллюстрациями блокбухов или произведениями однолистной гравюры сразу же бросаются в глаза плоскостность, отсутствие мимики в лицах, однообразие в костюмах, бедность реальных наблюдений, схематизм в изображении растений и трав. Чем же объясняется эта разница? Объяснение этому следует, по-видимому, искать прежде всего в специфике книги. Нельзя забывать, что, попав на страницы издания, гравюра подчиняется уже не только законам своего искусства. Она становится также и иллюстрацией, определенным образом связанной как с текстом книги, так и с обликом ее страницы.

Характеризуя искусство XV века можно сказать, что оно знало три способа отношения иллюстраций к тексту. Это, во-первых, повторение рассказа, во-вторых, более самостоятельное воплощение его образов, в-третьих, его свободная интерпретация.

Подводя итог можно сказать, что Пфистер в «Драгоценном камне» создал так называемую «стенографическую» манеру, которая определила характер иллюстраций первых народных книг и стала преобладающей в книжной гравюре 70-х годов XV века, не вполне утратив значение и в 80-х, и в 90-х годах.

Если говорить о книгопечатание в России, то русская первопечатная книга восходит к традициям древних рукописей, от которых она заимствовала и шрифты, и отдельные элементы внешнего оформления.

Оформление книг московской печати было очень лаконичным. В отличие от западноевропейских изданий отсутствовал титульный лист. Небольшим изображением апостола Матфея, несколькими заставками и орнаментальными инициалами ограничивалась основная нагрузка анонимных Евангелий. Иван Федоров в своей первой книге следует этой традиции, но украшает книгу новой сюжетной гравюрой – изображением апостола Луки.

Переходя к гравюрам, прежде всего, нужно отметить очень важный факт в истории оформления украинской и русской книги. В Новгороде-Северском

впервые входит в книгу гравюра на меди работы отечественного гравера.

Развитие городов и торговли отражается на проблеме иллюстрации, причем эта проблема разрешается в соответствии с литературными проблемами. В литературе мистицизм и символизм Данте, его священной поэмы о потустороннем мире, сменяются реализмом Боккаччо — его «Декамероном». Тот же процесс (несколько позже по времени) происходит и в иллюстрации. Первоначальная средневековая иллюстрация символична и аллегорична. Изображается не вещь, а скорее условный символ вещи. Изображение двухмерно, глубина отсутствует. То, что находится глубже, изображается на двухмерном рисунке выше (рис. 4). События и вещи изображаются не в пространстве, а во времени, причем часто на одном рисунке представлено несколько последовательных во времени событий (рис. 5,). Мироощущение людей того времени делает иллюстрацию реалистичной. Если раньше изображение реальной вещи было символично, то теперь даже символ становится реалистичным. Вводится новый элемент — пространство. Мир в графическом изображении становится трехмерным, обретает глубину. Каждый предмет, каждая вещь имеют точно определенное место в пространстве (рис. 3). Трехмерное изображение находится в прямой связи с широким расцветом искусства вообще и его технического мастерства в частности, обусловленное мировой торговлей и экспансией, расширяющими границы познаваемого мира. К началу XVI века книга достигает величайшего расцвета, — напр. выпущенная в 1517 рыцарская поэма «Tewrdannck» Максимилиана Пфинцинга с гравюрами на дереве, рисованными (и в некоторых экземплярах раскрашенными от руки) художником Г. Шауффелейном. Типографское искусство использует здесь все возможные для того времени достижения техники. Широко применяются исполненные в технике деревянной гравюры иллюстрации и орнаментальные бордюры, становится изощреннее шрифтовое оформление. Шрифт продолжает утрачивать сходство с рукописным вариантом, его рисунок делается строже, отражая процесс гравировки пунсона. Среди мастеров шрифта выделялся К. Гарамон, создатель знаменитой ренессансной антиквы. Во второй половине 16 века лидирующее место в книгоиздании переходит к Нидерландам, куда эмигрируют многие французские печатники. Размахом деятельности выделяется антверпенское издательство К. Плантена. Его издания отличаются насыщенностью декора и тонально-живописным характером иллюстраций, выполненных в технике резцовой гравюры.

Затем начинается упадок книжного искусства, одновременно с упадком деревянной гравюры. Великие мастера, уделявшие прежде значительную долю своего внимания дереву (Дюрер и др.), начинают все более тяготеть к металлической гравюре и, вместе с нею, к орнаментально-декоративным моментам. Изменение характера книжной графики стоит в тесной связи с

изменением литературного стиля. Это особенно наглядно там, где литературное произведение и графическое изображение тесно соприкасаются друг с другом. Если прежде гравюры Себастиана Бранта находились в полном стилистическом согласии с произведениями его музы — то в таком же согласии находятся теперь произведения Иоганна Фишарта с гравюрами его друга и союзника Тобиаса Штиммера, которые Фишарт сопровождает рифмованными изречениями. Простота композиции исчезает. Те же сложность и многообразие барочного стиля, которые проходят через сатирические рассказы Фишарта, живет и в деревянной гравюре (рис. 6). И подобно тому как творчество Фишарта окрашено влиянием француза Рабле, — в напыщенной декоративности книжной графики господствует уже романский вкус. Графическая трактовка рисунка, которой так соответствует рационалистический характер обрезной (резанной на продольном слое дерева) деревянной гравюры, заменяется трактовкой живописной — и медная гравюра занимает Шрифты Эльзевиров [1630] (рис. 7) главенствующее место в графике. Победа живописного момента, в изобразительном искусстве и вообще, не случайна. Она также обусловлена в конечном счете причинами социально- экономического порядка.