«Лексика ограниченного употребления в «Колымских рассказах» Варлама Шаламова»

Жаргон в эпоху смены веков и, что фатально, идеологий действительно (увы!) стал в с е о б щ и м (разрядка и курсив наши, Т.С.), причем многие слова и фразеологизмы уверенно зачисляются в разряд просторечных или разговорных единиц. Констатация смены функционально-стилистических регистров русского жаргона академической лексикографией весьма симптоматична: она подтверждает ощущение того, что процесс внедрения жаргона в литературный язык уже не только стремительно «пошел», но и дошел до запредельной точки. Тем не менее, как бы ни оценивать этот процесс, он все-таки закономерен для развития языковых систем. «Историческая эволюция любого литературного языка, – подчеркивал в статье «О лингвистическом изучении города» Б.А. Ларин, – может быть представлена как ряд последовательных «снижений», варваризаций, но лучше сказать – как ряд «концентрических развертываний» [24, с.176]. Это было написано в 1928г., но гонения «политических», пересылка миллионов людей по этапам и лагерям, перетасовка их в лагерях и ссылке с уголовными преступниками во многом интенсифицировали этот процесс и подготовили вхождение жаргонизмов в литературу и публицистику.

В нынешнее время литература (и «вновь открытая», и современная) отразила жаргон во всем его многообразии: В. Аксенов, Г. Александров, Ю. Алешковский, И. Бродский, М. Бойков, М. Дёмин, С. Довлатов, Э. Кузнецов, Э. Лимонов, В. Максимов, Ю. Марголин, В. Пелевин, А. Солженицын, В. Сорокин, В. Шаламов и многие другие издаваемые ныне писатели, пробили брешь и для языкового потока «жаргонизаторов». Разумеется, в употреблении жаргона в течение столь протяженного периода наблюдались резкие количественные и качественные колебания (скачки). Специальный анализ показывает, что русские авторы, принадлежащие к первой волне эмиграции, практически не используют слов и фразеологизмов, «активных в ассоциативно-вертикальной сети современного носителя», в то время как авторы из второй и третьей волны эмиграции, наоборот, тяготеют к активному употреблению такого набора.

Настоящая работа посвящена лексико-семантическому анализу лагерной прозы русского писателя ХХ века –Варлама Шаламова, чье творчество относится к жанру «лагерной прозы», что требует обязательного вкрапления уголовной лексики. Основной целью данной выпускной квалификационной работы является выяснение языковых особенностей прозы Шаламова (узника сталинских лагерей). Нас интересует также и то, какой смысловой оттенок приобретает жаргонное слово в контексте такого феномена русской литературы как «лагерная проза», так как арго – ненормативный язык и каждый арготирующий свободно вкладывает в слова и выражения свой смысл, свои оттенки. Важно узнать, в чем художественный смысл этих особенностей, чему они служат, чем мотивированы, ведь только при этом условии (раскрытии глубинных смыслов текста) возможно понять особенности языка данного произведения и суть самого произведения. Нам необходимо сравнить и сопоставить анализируемый языковой материал, дабы проследить эволюцию жаргона, так как словарь арго очень подвижен: слова появляются, исчезают, возрождаются в новом значении (и в другом арго!), снова исчезают, «скрещиваются» на основе паронимических связей и др.

Еще одна наша цель – определение пласта жаргонизмов, находящих себе применение при реалистическом описании лагерной жизни бывшим «узником совести» Варламом Шаламовым, получившим возможность открыто вспомнить о репрессиях, и их сравнение (речь политзаключенных ГУЛА).Попутно нами решались следующие задачи: выявление индивидуальных жаргонизмов писателей, имеющих подтверждение в «Словаре русского жаргона»; отслеживание механизмов появления жаргонизмов и процесса их вхождения в состав активной лексики арго; выделение в особые группы тех жаргонизмов, которые получают распространение за пределами арго, и тех, которые переходят в разряд просторечной лексики и в словарях даются с соответствующими стилистическими пометами («просторечие», «бранное» и т.п.).

Подготовка материала для внеклассного мероприятия по изучению особенностей «лагерной прозы» (в том числе, по выявлению особенностей лагерного жаргона на основе текстов произведений) В. Шаламова – методическая цель настоящей работы. Причем, по нашему мнению, изучению текстов В. Шаламова школьникам может помочь предложенный в работе «авторский» словник тюремного жаргона, составленный на материале прозы В. Шаламова.

Материалом исследования послужили рассказы В. Шаламова, включенные им в сборник «Колымские рассказы», причем для изучения особенностей лагерной лексики нами были использованы словари современного русского жаргона уголовного мира, выпускаемые в наше время.

Исходя из поставленных целей, в работе мы должны реализовать следующие задачи:

1) проследить особенности функционирования лагерной лексики в произведениях В. Шаламова;

2) составить словник лагерной лексики по прозе В. Шаламова;

3) установить возможность применения исследуемого материала на внеклассных занятиях в старших классах средней школы.

Объектом исследования является жаргон, как наиболее эмоционально окрашенная разновидность лексики ограниченного употребления, предметом исследования – лагерная (уголовная) лексика в прозе В. Шаламова.

При создании настоящей работы нами были использованы следующие методы исследования (в алфавитном порядке):

– метод исследовательской работы;

– метод сплошной выборки;

– описательный метод;

– статистический метод.

При проведении исследования были использованы также приёмы оппозитивного, компонентного и статистического анализа.

Исходя из поставленных задач, мы выстроили следующую структуру работы: она состоит из введения, двух глав, заключения, приложений (в приложениях (1 и 2) представлен эксклюзивный (авторский) словарь «лагерной лексики» по прозе В. Шаламова и конспект внеклассного мероприятия) и библиографии. Первая глава посвящена изложению биографических фактов и краткому анализу творчества такого неординарного писателя русской литературы ХХ века как В. Шаламов и, при этом его проза рассматривается в контексте эпохи и литературы ХХ века, выявляются особенности его идеостиля. Во второй главе представлен, непосредственно, анализ языкового материала и лексико-семантический анализ жаргонизмов прозы В. Шаламова, здесь же рассматриваются возможности использования материалов работы в практике преподавания русского языка в общеобразовательной школе. В качестве одного из таких путей предлагается работа кружка по русскому языку, тематический план занятий которого представлен в работе.

Почему предложенная для выпускной квалификационной работы тема кажется нам интересной и перспективной? Возможно, дело в том, что не так давно многие ревнители «культуры речи» смотрели на жаргон, сленг, арго как на словесный сорняк, который необходимо с корнем вырвать из «единственно правильной» почвы русского литературного языка. Вырезая жаргон (как, впрочем, и диалектизмы, просторечие и экспрессивную разговорную лексику) цензурными и редакторскими ножницами из литературного обихода, наши «пуристы» (Д.Б.М. возражал против этого слова – Т.С.) нередко уничтожали или замалчивали ту животворную среду, которая не давала литературному языку превратиться в омертвевший канцелярий. Но русский жаргон, перефразируя классика – «живой как жизнь», продолжал развиваться и динамизировать современный русский язык, преодолевая запреты.

Что же касается уголовного (лагерного) жаргона, то содержание уголовной темы также необходимо знать и изучать как составляющую целого – русского арго – ещё и потому, что он имеет преимущественное влияние на все остальные арго: студенческое, армейское, профессиональное и т.д. Уголовным арго («блатной музыке», «фене», «воровскому жаргону» и т.п.) посвящено большое число статей и (!) словарей (например, один из последних и самых больших словарей содержит около 1100 единиц активной лексики). Арготизмы можно встретить в речи самых разных людей, они прочно вошли в разговорную речь: такие слова, как мент (милиционер), брать на понт (обманывать), базарить (говорить) и множество других давно уже, к сожалению, перестали быть собственно блатными словами. Не всё в «жаргонной стихии», разумеется, эстетично (впрочем, эстетика для настоящего исследователя языка – вторична). Не случайно экспансия жаргона обычно приходится на эпохи бурных социальных потрясений – революций, смут, катаклизмов. Чтобы понять этот процесс, необходимо иметь объективное представление обо всех составляющих современного языкового потока, в том числе и о мощной струе жаргонизмов. Без этого знания уже (увы, или, наоборот, к счастью) невозможно читать нашу современную литературу и периодику, слушать радио, смотреть телепередачи, общаться по Интернету или наблюдать за политическими дебатами в Думе, нельзя адекватно понять представителей разных поколений и социальных (профессиональных) групп нашей страны.

Творчество Варлама Шаламова, к которому мы обращаемся в нашей выпускной квалификационной работе, принадлежит русской литературе ХХ века. Века, который ярко продемонстрировал хрупкость ценностей культуры и нравственности, их бессилие перед стихией зла. Революции, войны, геноцид, террор, насилие в неведомых дотоле масштабах сделали многие человеческие ценности проблематичными, если не сказать – сомнительными. В России этот всемирный кризис классического гуманизма проявился особенно остро и болезненно.

Традиционно русскую литературу ХХ века (литературу советского, подчеркнем, периода) принято делить на три временных периода: 1920-30-е гг., 1940-60-е гг., 1970-90-е гг. Очевидно, что для того, чтобы понять литературное движение определенного времени, необходимо знать, на какой почве оно выросло и какими соками питалось. 1920-30гг. характеризуются напряженной социально-политической жизнью общества, успехами научно-технической революции, необычайным подъемом литературы и искусства. Литература 1940-60-х гг. развивалась в условиях войны, процветания ГУЛАГа и «оттепели» (именно в это время жил и творил Варлам Шаламов).Налицо было деление русской литературы ХХ века на три ветви:

– просоветская, поддерживаемая государством;

– неофициальная, запрещаемая цензурой;

– эмигрантская.

Заметим, что последнее двадцатилетие ХХ века оказалось непохожим на все предшествующее время: читателю открылись неизвестные ему ранее произведения писателей, лишенных возможности быть услышанными…

Варлам Тихонович Шаламов родился 18 июня 1907 года в Вологде в семье священника. В 1924 году уехал из родного города, а в 1926 году поступил на факультет права МГУ. Через 2 года его исключают с весьма оригинальной формулировкой, звучащей, впрочем, вполне в духе времени: «за сокрытие социального происхождения». Шаламов, по свидетельствам современников, был начитан, обладал незаурядным литературным дарованием, стремился активно участвовать в общественной жизни страны. В духе политической борьбы тех лет, Шаламов установил связь с троцкистской организацией МГУ, и 19 февраля 1929г. он был арестован за распространение документа, известного как «Завещание Ленина»: «Я надеялся, что, и дальше судьба моя будет так благосклонна, что тюремный опыт не пропадет. При всех обстоятельствах этот опыт будет моим нравственным капиталом, неразменным рублем дальнейшей жизни» [42, с.73]. В 1931 году Шаламов был освобожден и восстановлен в правах и до 1937г. работал сотрудником ряда журналов. В 1936г. состоялась его первая публикация (рассказ «Три смерти доктора Аустино»), но 12 января 1937 года В. Шаламов был вновь арестован «за контрреволюционную троцкистскую деятельность» и осужден на 5 лет заключения в лагерях. Автор уже находился в следственном изоляторе, когда в журнале «Литературный современник» вышел его рассказ «Пава и дерево». Следующей публикации пришлось ждать 20 лет (стихи в журнале «Знамя», 1957г.).

Условия, в которых находились на Колыме заключенные, были рассчитаны на физическое уничтожение. Шаламов работал в забоях золотого прииска в Магадане, затем, будучи осужден на новый срок по вымышленному обвинению, попал на земляные работы, работал в угольном забое, на штрафном прииске в Джелгале. В 1943 году он получил новый 10-летний срок «за антисоветскую агитацию» (назвал И. Бунина русским классиком). Жизнь Шаламову спас врач А.М. Пантюхов, которому удалось направить его на фельдшерские курсы при Центральной больнице для заключенных. В 1949 году Шаламов начал записывать стихи, составившие сборник «Колымские тетради». Впоследствии исследователи творчества Шаламова отмечали его стремление показать в стихах духовную силу человека, способного даже в страшных условиях лагеря думать о любви и верности, о добре и зле, об истории и искусстве. В 1951 году Шаламов был освобожден из лагеря, но еще в течение двух лет ему было запрещено покидать Колыму. Он работал фельдшером лагпункта и уехал только в 1953г. Его семья к тому времени распалась, взрослая дочь не знала отца, здоровье было подорвано лагерями, он был лишен права жить в Москве.

В 1954 году Шаламов начал работу над произведениями, составившими сборник «Колымские рассказы» (1954-1973). Это главный труд его жизни, включающий шесть разделов: «Колымские рассказы», «Левый берег», «Артист лопаты», «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы», «Перчатка или КР-2». Страшный колымский опыт, состоявший из многократных унижений, превращающих человека в животное, – вот что легло в основу шаламовской прозы, которую он назвал «новой». Шаламов исходил из того, что «всё тамошнее слишком необычайно, невероятно, и бедный человеческий мозг просто не в силах представить в конкретных образах тамошнюю жизнь» [42, с.61]. Голос Шаламова должен был стать голосом новой реальности, свидетельствовавшей о крахе гуманистических идей девятнадцатого столетия, Шаламов с полным основанием чувствовал себя первооткрывателем страны в стране – «архипелага ГУЛАГ», как позже назовет эту страшную реалию А.И. Солженицын.

Все рассказы В. Шаламова имеют документальную основу, в них присутствует автор – либо под собственной фамилией, либо называемый Андреевым, Голубевым, Кристом. Автор «КР» (так обозначал кратко писатель «Колымские рассказы») писал о себе в третьем лице. Шаламов, излагая принципы «новой прозы», считал лагерь отрицательным опытом для человека – с первого до последнего часа. Ни один человек не становится ни лучше, ни сильнее после лагеря. Лагерь – отрицательный опыт, отрицательная школа, растление для всех – для начальников и заключенных, конвоиров, прохожих и читателей беллетристики. В 1956 году Шаламов был реабилитирован (за отсутствием состава преступления) и переехал в Москву, став внештатным корреспондентом журнала «Москва», где были опубликованы его стихи. Но лагерные годы не могли пройти бесследно: в 1979 году в тяжелом состоянии Шаламов был помещен в пансионат для инвалидов и престарелых, потерял зрение и слух, с трудом двигался. «Колымские рассказы» не были изданы в СССР при жизни автора: они изданы в Лондоне (1978, на русском языке), в Париже (1980-1982, на французском языке с предисловием А.Д. Синявского), в Нью-Йорке (1981-1982, на английском языке). Эти публикации принесли Шаламову мировую известность (в 1980 году французское отделение Пен-клуба наградило его Премией свободы). Умер В. Шаламов в Москве 17 января 1982 года.

В «Колымских рассказах» отражена проблема противостояния личности и государственной машины, трагедии человечества в тоталитарном государстве. В рассказе «Сухим пайком» Шаламов пишет: «Нас ничто уже не волновало, нам жить было легко во власти чужой воли. Мы не заботились даже о том, чтобы сохранить жизнь, и если и спали то, тоже подчиняясь приказу, распорядку лагерного дня. Мы давно стали фаталистами, мы не рассчитывали на нашу жизнь далее, как на день вперед. Всякое вмешательство в судьбу, вволю богов было неприличным» [46, с.42]. Казалось бы, что нового: и прежде, до Шаламова, смерть её угроза, ожидание и приближение часто бывали двигательной силой сюжета, а сам факт смерти служил развязкой. Но у Шаламова сама смерть, небытие и есть тот художественный мир, в котором разворачивается сюжет. Оказавшись в лагерях по навету, пережив ужасающие страдания, автор выплеснул на страницы своей книги всю боль своей измученной души, тяжелую обиду на вопиющую несправедливость. «Выстраданное собственной кровью выходит на бумагу как документ души, преображенное и освященное огнем таланта», – утверждает писатель [44, с.32]. В том и суть, что трагедия «автора КР» отнюдь не была уникальной. Но в лице Варлама Шаламова общенародная трагедия получила своего бескомпромиссного свидетеля мученика-летописца, собственной душой и кровью заплатившего за страшное знание. В нем она обрела чистый и мощный голос…

Выводы по параграфу:

1. В. Шаламов – первооткрыватель лагерной темы в русской литературе ХХ века.

2. Произведения Шаламова имеют существенную особенность: они автобиографичны.

3. В «Колымских рассказах» В. Шаламова нашла отражение действительность эпохи репрессий.

4. Шаламов описывает политические лагеря. Писатель, так или иначе, дает ответ в своем творчестве на те основные исторические вопросы, которые ставит перед ними эпоха, в которой он живет и действует.