«Художественно-публицистическая проза м.а. чванова»

Уфимский писатель М.А. Чванов стал известен широкому кругу читателей в начале 70-х годов прошлого века благодаря рассказу «Билет в детство», который, как это часто бывает с по-настоящему талантливыми и из ряда вон выходящими произведениями, первоначально был единодушно отвергнут литературными журналами, а сейчас «вошел в копилку лучших произведений русской литературы о взаимоотношениях человека и животного» [46, 305].

Неслучайно М.А. Чванова в свое время поддержал тоже первоначально не признанный советской критикой, а позже всемирно известный писатель Василь Быков: «Талант Ваш очень глубок, постарайтесь распорядиться им достойным образом. Не верьте там разным. Больше слушайте себя самого, талант Вам подскажет.» [54, 3]. Уже 1980-е годы оформилась главная тема творчества М.А. Чванова – падение, осквернение и грядущее возможное исчезновение русского человека.

Кто мы – русские? Почему мы забыли или нас заставили забыть, что мы, может, один из самых древних народов на планете, что мы есть, пусть под другим именем, в Святом Писании? И остались ли мы русскими? И что это ныне – русский народ? Название тому, чего уже нет, а может, никогда и не было? Какое наше предназначение на Земле? Стать солью Земли? Случайно ли, что мы, славяне, в свое время разбежались в истории? И продолжаем разбегаться? Славянское единство – что это: несбыточная иллюзия или даже губительный для России миф? Или все-таки спасительный, в том числе для всего человечества, союз? На все эти вопросы пытается ответить в своих произведениях известный писатель и общественный деятель М.А. Чванов.

Уфимского писателя всегда привлекали люди духовно сильные, цельные, характеры отважные и героические, стойко выдерживающие труднейшие испытания. Зачастую герои его произведений находятся перед ситуацией выбора. Неважно, сколько времени затрачивает человек на принятие решения, важно, что человек за него ответствен [54, 3].

Актуальность темы нашего исследования заключается в том, что литературный процесс конца 20 – начала 21 вв. – необыкновенно сложное и неоднородное явление, где своеобразие литературной ситуации во многом обусловлено социокультурными факторами. Переломный, кризисный характер рубежа веков, атмосфера глобальной катастрофичности, утрата ценностных ориентиров, распад целостной картины мира – вот наиболее значимые характеристики данного периода. Разумеется, они оказывают свое влияние и на литературу: кардинально перестраивается концепция героя; идет активное разрушение традиционных жанровых канонов; размываются границы художественных стилей, наблюдается тенденция к их сближению, взаимопроникновению. Сам процесс творчества зачастую превращается в экспериментирование, моделирование, охватывающее все структурные уровни произведения, то есть меняется характер литературы.

Литература – непрерывно развивающаяся и постоянно меняющаяся парадигма. Постоянные преобразования в общественно-политической и культурной жизни страны влекут за собой изменения в духовно-нравственном восприятии действительности. В связи с этим возникает потребность в новых подходах к художественно-эстетическому изображению реальной действительности в литературе, необходимость прочувствовать новый темп жизни не только через художественную, но и художественно-публицистическую литературу.

Цель работы – раскрыть своеобразие художественно-публицистических произведений М.А. Чванова.

Из поставленной цели вытекают следующие задачи:

1) сделать обзор научных исследований и литературной критики о современной художественно-публицистической прозе, близкой к творчеству М.А. Чванова;

2) выявить основные тенденции развития современной художественно-публицистической прозы;

3) раскрыть тематику и проблематику повестей и рассказов М.А. Чванова;

4) выявить специфику изображения героев рассказов и повестей М.А. Чванова;

5) разработать методические рекомендации к урокам внеклассного чтения (литературного краеведения) для детей с нарушением слуха, обучающихся с использованием коррекционных методик.

Объектом данной работы является художественно-публицистические произведения М.А. Чванова.

Предмет исследования – своеобразие художественно-публицистической прозы М.А. Чванова.

Материал исследования. Нами обозначен круг произведений М.А. Чванова, без которых нельзя в полной мере раскрыть своеобразие художественно-публицистической прозы писателя: «Билет в детство», «Четверо наедине с горами», «Последний день Года Собаки», «Новая русская» сорока и сорочонок Тишка», «А жизнь-то, похоже, налаживается…», «Плывущие вверх по реке Времени», «Французские письма», «Белый Ангел (Всё ещё впереди…)» и др.

Методологическую базу исследования составили труды отечественных филологов, литературных критиков, посвященные изучению общих и частных проблем современной литературы, художественно-публицистической прозы (В.В. Агеносов, Г.А. Белая, Л.С. Богданова, Т.М. Колядич, Н.Л. Лейдерман, М.Н. Липовецкий, А. Сегень, М.А. Черняк и др.); работы, связанные с рассмотрением особенностей художественного творчества уфимских писателей, характеристикой литературного процесса (К.И. Абрамичева, В.О. Глуховцев, Ю.А. Горюхин, Л.А. Данилкин, А.С. Залесов, Л.В. Оборин, Б.В. Орехов, И.В. Савельев, П.И. Фёдоров, И.А. Фролов и др.); исследования провинциальной культуры и литературы (В.В. Абашев, В.Н. Алексеев, К.В. Анисимов, Е.Я. Бурлина, А.Н. Давыдов, Е.И. Дергачёва-Скоп, Н.М. Инюшкин, В.Г. Одиноков, И.А. Разумов, Е.К. Созина, Б.А. Чмыхало, Е.Н. Эртнер и др.); работы методистов-коррекционников (А.Г. Зикеев, К.Г. Коровин, Е.П. Кузмичева, Э.И. Леонгард, М.И. Никитина, П.А. Ясин и др.).

Методы исследования:

 описательный метод, включающий приемы интерпретации, сопоставления и обобщения;

 метод сравнительно-сопоставительного анализа;

 системный метод, историко-функциональный подход.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней впервые рассматривается творчество уфимского автора М.А. Чванова, основные тенденции развития его прозы в контексте современной русской литературы; подвергаются анализу повести и рассказы писателя, выявляется специфика его героя, а также разрабатываются методические рекомендации (на основе коррекционных методик) по изучению произведений уфимского писателя в школе для глухих и слабослышащих учащихся.

Приобщение детей к литературе вообще и литературному наследию своего края в частности – эффективный способ социальной адаптации, укрепления связи школьников с малой родиной, приобретения определенного опыта, так как глухие и слабослышащие учащиеся не имеют достаточных знаний о человеке, его внутреннем мире и отношениях между людьми. Это затрудняет восприятие и правильное понимание художественного произведения, а также ведет к тому, что предмет «Литература» попадает в разряд нелюбимых предметов у школьников.

Региональная литература, на наш взгляд, позволяет активизировать интерес к предмету «Литература» и помогает понять, что культурная среда, частью которой является словесный вид искусства, формируется не где-то далеко, а непосредственно рядом с ними, писателями, живущими с учащимися школ в одном городе, в одной республике.

Практическая значимость работы обусловливается тем, что её положения и выводы могут быть использованы в практике преподавания русской литературы в вузе при подготовке общих и специальных обзорных лекционных курсов, при создании учебных пособий по современной русской литературе и литературному краеведению, а также на уроках литературы и во внеурочной деятельности как в общеобразовательной школе, так и в школе для детей с нарушением слуха.

Структура и содержание работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.

Во введении определены объект и предмет данного исследования, обоснована актуальность темы, сформулирована цель работы, поставлены задачи для достижения этой цели, объяснена научная новизна, практическая значимость исследования, указаны методы исследования, его теоретико-методологическая основа.

Первая глава посвящена современной художественно-публицистической прозе 20–21 вв. В первом параграфе рассмотрена литературная критика о современной художественно-публицистической прозе; во втором – тенденции развития современной художественно-публицистической литературы.

Вторая глава делится на три параграфа. Первый посвящен анализу тематики и проблематики повестей и рассказов М.А. Чванова; во втором параграфе рассмотрена специфика героев рассказов и повестей М.А. Чванова. Третий параграф представляет собой методические рекомендации к урокам внеклассного чтения, литературного краеведения на материале рассказа М.А. Чванова «Четверо наедине с горами».

Заключение содержит обобщающие выводы по проделанной работе.

Список использованной литературы включает 71 наименование.

Если всё-таки пытаться очертить тематическую составляющую и направленность прозы М.А. Чванова, то первое, что надо отметить, это им самим упомянутое в одном из рассказов слово-термин «писатель-деревенщик». Да, М.А. Чванов родом, корнями и сутью своей – самый настоящий писатель-деревенщик. Основным и главным мотивом любого его рассказа стала деревня. И, несмотря на избитость и исписанность темы, мастерства М.А. Чванова хватает на то, чтобы тема эта таковой не казалась и таковой не была. Наверное, это происходит потому, что для писателя важна не сама деревня как десяток-полтора деревянных и теперь уже покосившихся и обветшавших от времени домишек, а для писателя М.А. Чванова важен образ Родины, живущей в каждом из этих домишек, живущей в каждой такой забытой или пока что ещё полуживой деревеньке так называемой малой родины. Образ, из которого неминуемо складывается образ Родины общей, большой, всеобъемлющей, той Родины, которая объединяет всех нас, здесь живущих. И получается, что для писателя М.А. Чванова важен не только этот малый и этот большой образы, но для него самым важным является Человек, тот самый простой и обыденный житель этой громадной разноязыкой и такой противоречивой страны, под названием Россия. Тот житель, которыми мы являемся и являются все знакомые и незнакомые мне люди, возможно даже и тот, кто живёт сейчас не на этой земле, но разговаривает и думает по-русски, на русском языке, кто не отрёкся от своих корней и остаётся русским несмотря ни на что. [55].

Однако сентиментальные и трогательные струнки не всегда присутствуют или доминируют в рассказах писателя. Некоторые его рассуждения и размышления наполнены гневом и яростью, болью и горечью, недоумением и острым сожалением, всем тем, чем были наполнены чувства многих из нас, живших и остро переживавших всё происходившее с нашей страной и с народом в последние четыре десятилетия. Не со всем можно соглашаться в его оценках происходившего, но в одном, одновременно общем и главном, не согласиться невозможно – с тем, что происходящее и происшедшее с Россией сравнимо разве что с временами монголо-татарского ига да ещё Смуты и Польского нашествия. Не по результатам и итогам этих событий (тем более, что ни события ещё не закончились, ни итоги ещё не состоялись), а по тем плачевным и разрушительным для многих и многих людей и слоёв населения державы фактам биографий и жизней.

О чем пишет М.А. Чванов? Он обращается к исследованию противоречивых сторон народной жизни, особенностям национального характера; особое место в его прозе занимает нравственная драма человека. Обращаясь к трагическим страницам в истории страны – войне, разрушению деревни, крестьянского уклада жизни – он не может пройти мимо духовного разъединения людей, кризиса патриархального сознания. Ведущим во многих его рассказах становится мотив встречи: человек в его рассказах оказывается в историческом потоке, а повседневное бытие несет печать войны, исторических катаклизмов. Идея общечеловеческого единства определяет внутренний пафос его творчества, являясь вершиной его нравственных исканий.

Емким и многозначным стал его рассказ «Прощай, SOS» о вроде бы незаметном событии конца тысячелетия, когда 1 февраля 1999 года был отменен сигнал «SOS» и все страны перешли к новым, более современным и технологичным формам передачи сигналов бедствия. А сигнал этот, между тем, был тем единственным, что объединяло человечество в единое целое сто шестьдесят пять лет, укоренившись в сознании как зов «Спасите наши души!». Отказавшись от зова «SOS», мир что-то потерял безвозвратно, «может, свою молодость», а может быть, закончилась «эпоха неоправданных надежд на единое человечество» [67, 257].

Закономерна для художественной и общественной деятельности М.А. Чванова идея славянского единства, ей он верен во всем своем творчестве, в международных связях со славянским миром, в изображении его сложности и противоречивости. Эпизоды последней Балканской войны составляют сюжеты повестей и рассказов «Свидание в Праге», «Русские женщины» и других. Писатель ходил на паруснике путем Белой Армии из Крыма через Босфор и Дарданеллы в Галлиполи и Фессалоники на родину Кирилла и Мефодия, посетил храм покровителя всех славян великомученика Дмитрия Солунского. Тема славянских связей обозначилась уже в рассказе «Галлиполи», основанном на одном из эпизодов Гражданской войны. В рассказе «Свидание в Праге» беседа рассказчика с героем – русским офицером Алексеем Нелюбиным, долго сражавшемся на стороне сербов, – говорит о неопределенности, зыбкости сознания славянского единства, слабости решений славянских съездов. Более того, М.А. Чванов ставит проблему, которая волнует русских весь ХХ век, – роли России в жизни Европы. Возвращаясь в Россию после сражений на сербской стороне, Алексей Нелюбин говорит об особенностях русской судьбы, русского креста. «Русские по натуре своей всем готовы помогать, но в случае русской беды нам никто не поможет. Таков, видимо, русский крест. В своей вселенской открытости Россия и надорвалась, боюсь, даже генетически» [67, 101]. Сегодняшняя Россия преломлена не только духовно, в начале двадцатого века это было второе в мире по численности государство, но целый век шло уничтожение русских, начавшись в японскую и в Первую мировую войну; оно продолжалось в годы коммунистического правления, затем в годы советско-германской войны вплоть до «нынешнего голодного вымирания по миллиону в год».

Герой рассказа не может не упомянуть о презрительном отношении Гитлера к русским, видевшего в этой открытости, распахнутости русского характера «расовую славянскую неполноценность». Становясь все разреженнее и духовно все более прозападным, русский народ тем не менее имеет силы возродиться. Вывод героя один: обозначить себя в этом мире, восстановить себя, а чтобы сделать это, Россия должна забыть сейчас о своем мессианстве, затаиться «под своим дырявым туманчиком, чтобы снова встать». «На чью мельницу льете вы воду, может, неосознанно, отрицатели евразийства? Что тут теоретизировать, если евразийна сама суть России, сама суть русского человека! Если мы не евразийны – зачем нам нужно было втягивать, не подчинять, а именно втягивать в себя целый географический и человеческий континент?. [67, 398]. Россия евразийна не только потому, что соединяет собой и в себе Азию и Европу, но и потому, что изначально раздираема Европой и Азией, и это одна из ее трагедий. В ней постоянно действуют две силы, но это даже не закон единства и борьбы противоположностей и тем более уж не закон единства и взаимодействия противоположностей. Об уравновешенности или гармонии этих сил даже не стоит говорить. Начиная с Петра I, это болезнь, тяжелая, может, раковая: в извечном споре западников и славянофилов (здесь как никогда очевидна неточность второго термина) побеждают, как правило, западники, прежде всего потому, что всегда поддерживаются мощными силами извне. Одна из причин, что западники чем дальше, тем больше побеждают, не в том, что они истиннее, а как раз наоборот: что используют для достижения своих целей самые низменные чувства человека и методы, которые по понятиям православного или просто нормального человека не только циничны – а за чертой нравственности. И Россия каждый раз оказывается не готова к их коварным ударам – они как бы инопланетяне, логика поведения и нравственность которых нам непонятны [54]. И если одна сила постоянно питается извне, то у второй практически уже нет опоры – ни внутри, ни тем более – вне, а на протяжении последнего века все, кто внутри или вне России следует ей, шельмуется или даже уничтожается.

В семидесятые годы национальная психологическая проза, которую столичные эстеты называли «деревенской», писали о ее близком конце, обратила пристальное внимание на нравственные ценности семьи, дома, родовых и национальных связей. Целым этапом духовной жизни общества стал поворот литературы к народной жизни, ее традициям, национальным устоям, глубинным основам народного существования. Литература обратилась к этим традициям, чтобы понять живую связь времен, с этой литературой было связано развитие национальной идеи, ибо разрушенное национальное сознание таит угрозу самому существованию страны и ее культуры.

М.А. Чванов не прошел мимо противоречивых сторон народной жизни: в рассказах «Билет в детство», «Бранденбургские ворота», «На тихой реке», «Журавлиное плесо», «Жилая деревня» чувство родины связывается с мотивом ее запустения и кризисом человека, растерявшего традиционные ценности. В рассказе «Билет в детство» лучший в жизни человека мир детства не принимает его в себя. Вернувшись в родные места через много лет, герой этой истории хочет видеть привычный природный мир, связанный с детством, – бездонное небо, прозрачные рассветы, чистую речку, людей из своего прошлого. Его мучает горькое воспоминание об отце, пришедшем с войны без ноги и с продырявленной душой, пустота, которую он заливал водкой. Он вспоминает, что, хотя у него и был отец, и был кусок хлеба, в то время как на их улице у его сверстников не было отцов, он в пятнадцать лет ушел из дома.

Приехав в командировку в родные места, он не захотел встретиться со знакомыми. Только собака, встреченная на дороге, – Шарик, которого он предал, оставив без себя, – вызывает щемящее чувство вины перед этим запустелым и покинутым миром. Собака оказалась для него примером верности. Было горько и стыдно уезжать и сейчас, провожаемым тем же, только постаревшим Шариком, который долго бежал за машиной. Было больно ощущать свою измену, но поменять в жизни ничего уже было нельзя [67, 21].

Природа естественно входит в круг нравственных раздумий писателя, М.А. Чванов стремится разгадывать тайные связи человека с ней. Собака и птицы оказываются в его рассказах мыслящими и добрыми существами. В рассказе «Новая русская» сорока и сорочонок Тишка» М.А. Чванову важно уловить те невидимые связи, которые объединяют природный космос с нравственным миром человека. Рассказчик, когда-то разорявший птичьи гнезда, в зрелости увидел мир иначе. Он вспоминает о том, как в детстве не только людей, но даже зверей и птиц мальчишки делили на «красных» и «белых», полезных и вредных, тех, для которых строили скворешни, и подлежащих несомненному уничтожению. «Жутко вспоминать. мы рассаживали сорочат и воронят где-нибудь над речным обрывом и, словно в тире, соревнуясь в меткости, расстреливали их камнями, свято веря, что делаем самое что ни на есть доброе дело: освобождаем землю от стервятников» [67, 409]. Вспоминает рассказчик и о том, как выдирал из учебника страницы с портретами сверженных вождей, в одночасье оказавшихся врагами народа, предварительно выколов им булавкой глаза… Отказываясь от нормативных оков, литература, которую называют «деревенской», меняла социально-классовые оценки на общечеловеческие ценности: отношение к слабым, бездомным, чувство национального коллективизма становилось ее этическим стержнем.

По-своему прочитывает М.А. Чванов трагические судьбы деревни и православия. Образы заброшенных деревень, забитых окон, обреченных на одиночество людей, неухоженных и забытых кладбищ связаны с печальной мыслью о смывании цивилизацией нравственных устоев народной жизни.

Многие из рассказов М.А. Чванова посвящены размышлениям о народном характере. Так, герой рассказа «Журавлиное плесо», сплавляясь по реке Юрюзань, находит среди гор и лесов красивейшее место, которое оказалось без жилых деревень – опустели они, разрушились, кладбища в них потоптаны скотом. И рассказчик размышляет, пытается понять, как погибли десятки тысяч деревень, где же слабинка в нашем характере, которая привела к подобной трагедии. Россию и российский народ, размышляет он, можно пытаться уничтожить силой, как Наполеон или Гитлер, а можно и «по-умному», как это сделала академик Татьяна Заславская, предложившая правительству сэкономить средства, ликвидировав «неперспективные деревни», которые «и составляли суть России». Для этого предложено было не строить в них больше школ и магазинов, не проводить к ним дороги, электричество и телефонную связь. «И не рвутся снаряды, и не горят города, и ничего не разрушено. Но люди сами со временем разбегутся, а остальные тихо повымрут». Лишь названия ручьев, скал, излучин напоминают о людях, которые тут когда-то жили [67, 304].

Катастрофичность крестьянского мира обнаруживается М.А. Чвановым и в историях гибнущих деревень, которые встречаются ему в поездках. По пути в аксаковское село Надеждино писатель видит мертвые села на пять-шесть домов и одиноких людей в них, месяцами не видевших человека, вроде деда из деревни Вятка. Икона в оставшемся доме, куда раз в месяц приезжает хозяйка, лишь знак этого тихого апокалипсиса. Но Россия стала беднее без этих деревень, забвение прошлого оборачивается для нее катастрофой. Авторское мирочувствование, национальное по своему характеру, особенно определенно выражено в финале рассказов: «Больше я этой дорогой не ездил. Не могу.». Размышления о судьбах народа перекликаются у М.А. Чванова с историями и судьбами конкретных людей. Встречаются в его прозе маргиналы, непротивленцы судьбы, подчиняющиеся обстоятельствам, как в рассказе «Бранденбургские ворота», а есть и герои-путешественники, исследователи Арктики, как в романе-поиске «Загадка штурмана Альбанова». У М.А. Чванова трезвое понимание людей, подчиняющихся обстоятельствам, страшащихся переломить свою судьбу. Неустроенность героя рассказа «Бранденбургские ворота», бывшего солдата, а затем бича Димы Попова, высланного из Германии, где он женился во время службы, составляет трагедию одинокого, беззащитного человека, не способного за себя бороться. Загубленная жизнь терпеливого человека связывается писателем с отсутствием личностного самосознания, с «безликим коллективизмом» и непротивлением судьбе. Мать его учила: «Терпи. Богу все видно». Слишком долго такие люди терпели; выброшенные на периферию жизни, свое место в жизни они обретают с трудом. В приполярной тайге эвенкийского поселка, научившись делать печи и давать людям тепло, Попов наконец стал людям нужен – греют его печи. Он делает их по четыре-пять в год, но конца этой работе не видно. Убогость современной жизни, заброшенность людей на краю земли ясна даже Попову. Человек преодолевает себя, живя пятнадцать лет в тяжелейших условиях, один, без близких, вдали от русских людей, но человек построил свою судьбу сам и сам за нее отвечает [67].

Трагедия конкретного человека включена рассказчиком в историю страны. С вертолета, пролетавшего над тайгой, ему видны были пустующие бараки, пустующие зимовки. Здесь люди почти двадцать лет шли по этапу. От барака к бараку – тридцать километров пути. Не успел, не дошел – твоя вина. С этапа редко бежали, тех, кто помогал беглецам, арестовывали и выселяли. «Душа охолонула, заледенела внутри», когда с вертолета рассказчик смотрел на эти бараки.