«Соотношение диспозитивности и публичности в уголовном преследовании»

Вопрос о соотношении публичных и частных интересов применительно к уголовному судопроизводству может быть поставлен более узко как вопрос о соотношении принципов публичности и диспозитивности.

Принцип общественных отношений, согласно которому государственные органы и государственные служащие действуют ex officio в общественных интересах от имени государства, считается основополагающим, ведущим возбуждение уголовного дела, подчиняет весь процесс порядку закона и требует от лица соблюдения правовых требований. Права и свободы, которые Конституция Российской Федерации, при отсутствии надежных правовых гарантий их гарантирования, реальных механизмов защиты, в условиях сдержанности государства, отказываются от чрезмерного, часто не обусловленного объективной необходимостью вмешательства в частную жизнь, недостаточно для того, чтобы говорить об истинной свободе человека, фактической (а не декларативной) ценности его прав.

Характер проведенной в стране судебно-правовой реформы требует формирования соответствующих правовых институтов, которые, помимо прочего, должны гарантировать возможность наиболее эффективной реализации и защиты прав и свобод человека на основе принятия диспозитивности в уголовном судопроизводстве.

В уголовном судопроизводстве доминирует принцип публичности. Но одна из задач судебной реформы видится в подчинении его интересам личности. Гипертрофия принципа публичности только внешне гуманна. По сути, это неуважение к человеку, с чьей волей вы перестаете обращаться якобы в своих собственных интересах. Государство не должно без особой необходимости вмешиваться в частные отношения граждан, чтобы они имели свои права в законных пределах своей воли и в своих собственных интересах.

Положения Конституции Российской Федерации о том, что права человека определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, требуют с необходимостью, чтобы государство признавало и гарантировало своим гражданам определенную степень свободы в осуществлении их прав. Право, которое не подкрепляется свободой осуществления, оказывается "безжизненным". В уголовном процессе определяются механизмы и методы, необходимые для реализации прав личности, а также пределы, в которых свобода частного лица является безусловной.

Дополнение публичного начала диспозитивным, построение уголовного процесса на основе их соответствующего сочетания для защиты общественных, общественных и личных интересов граждан, участвующих в уголовном процессе, в конечном счете служит достижению целей уголовного судопроизводства в целом.

Эти обстоятельства определяют актуальность и научную значимость исследования.

Объектом исследования выступает реализация принципов публичности и диспозитивности при уголовном преследовании.

Предметом исследования является совокупность правоотношений, регулирующих уголовное преследование.

Цель представленного исследования – выявить соотношение диспозитивности и публичности в уголовном преследовании.

Задачи исследования состоят в следующем:

1. Определить понятие и сущность уголовного преследования;

2. Выделить виды уголовного преследования;

3. Обозначить содержание принципа диспозитивности;

4. Рассмотреть сущность принципа публичности;

5. Проанализировать соотношение диспозитивности и публичности в уголовном преследовании.

Методологическая основа исследования - общенаучный диалектический метод познания правовой реальности и концепции современной гуманистической философии о соотношении общества, государства и идентичности в области правового регулирования и общие методы исследования, такие как систематический анализ изучаемых явлений и синтез достигнутых результатов. При разработке определенных аспектов темы исследования использовались также сравнительно-правовые, историко-правовые, логические, системно-структурные и другие частнонаучные методы познания.

Цель и задачи исследования обусловили ее структуру. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы

Об особенностях уголовного преследования как процессуальной деятельности в отношении конкретного лица в ст. 20 УПК РФ не говорится ни слова. Согласно ч. 2 ст. 21 УПК РФ, уголовное преследование включает в себя меры по установлению события преступления, что может осуществляться и до возбуждения уголовного дела (проверка сообщения о преступлении, осмотр места происшествия до возбуждения уголовного дела), а это не соответствует понятию уголовного преследования как деятельности в отношении подозреваемого, обвиняемого. В ст. 23 УПК РФ уголовное преследование, точнее «привлечение к уголовному преследованию», также используется в значении возбуждения уголовного дела.

Поэтому в целях «нормативного выражения правовой природы уголовного преследования как процессуальной деятельности в отношении конкретного лица, необходимо внесение изменений и дополнений в отдельные положения УПК РФ. В частности, наиболее целесообразным представляется приведение содержания главы 3 УПК РФ в соответствие с указанным пониманием уголовного преследования. Кроме того, представляется логичным перенести из гл. 4 УПК РФ в гл. 3 УПК РФ нормы, относящиеся к институту прекращения уголовного преследования (ст. 27 и 28 УПК РФ), а гл. 4 УПК РФ переименовать в «Производство по уголовному делу» .

Таким образом, с позиции юридической техники действующая редакция главы 3 УПК РФ не содержит исчерпывающую совокупность правовых норм, относящихся к институту уголовного преследования, что позволяет сделать вывод о нестандартной форме юридико-технического закрепления данного института в УПК РФ» . Именно в этом заключается специфика данного правового института.

Из всех норм, относящихсяк институту уголовногопреследования, можно схематично обозначить сущность данного института (рис. 1).