«Народная дипломатия»

К 30-м годам относится начало предпринятой с дальним прицелом работы по составлению более полных двуязычных словарей, которые призваны были раскрывать постепенно главное богатство башкирского языка. Первые шаги к этому были сделаны Галией Каримовой, которая под руководством и редакцией Н. К. Дмитриева подготовила русско-башкирские словари, изданные: первый – в Уфе (1948), а второй – в Москве (1954). Однако по-настоящему солидный – и не только по объему, но и по многим другим показателям, – русско-башкирский словарь объемом в 40 тыс. слов впервые был составлен коллективом ведущих ученых республики под руководством того же Н. К. Дмитриева (1948). Следующий заметный прорыв к сегодняшнему дню сделан в 1964 году, когда появился более обстоятельный русско-башкирский словарь (45 тыс. слов), в котором семантическое значение русских слов истолковано гораздо полнее, а в переводе широко использован богатый набор синонимов.

Работа по составлению словаря башкирского языка, отвечающего возросшим требованиям науки, начатая в 20-х годах минувшего столетия лингвистами Уфимского института истории, языка и литературы, продолжается и сейчас. Именно благодаря длившимся почти столетие напряженным поискам страстно увлеченных своим делом специалистов на основе изучения словаря памятников устного народного творчества, архивных материалов и сведений башкирской – чуть позднее – и русской художественной, научной, общественно-политической литературы конца ХIХ и XX веков и публицистики советского периода, а также рукописных и печатных словарей создана лексическая картотека, насчитывающая более миллиона единиц с примерами и цитатами из разных письменных и устных источников и художественных произведений. Все это сделало возможным подготовку и издание первого в истории башкирской лексикографии наиболее полного русско-башкирского словаря в двух томах, осуществленное под руководством З.Г. Ураксина, в который вошло 60 с лишним тысяч слов (Уфа:БЭ,2005) и реферируемого в данной рецензии словаря М.Х. Ахтямова.

Не менее важным побудительным фактором и незаменимым хранилищем, из которого ученый черпал материал для собственного фонда, стали разнотипные словари его предшественников из числа башкирских лексикографов. Это «Башкирский словарь» (1926) А. Тагирова, «Орфографический словарь башкирского языка» (1930) Г. Давлетшина, «Орфографический словарь башкирского литературного языка» (1952) К. Ахмерова, «Диалектологические словари башкирского языка: Т.1. Восточный диалект (1967), Т.2. Южный диалект (1970), Т.3. Западный диалект» (1987) коллектива авторов. Кроме того, базисную основу издания составили разнопрофильные словари самого автора, в которых предметом систематизации в алфавитном порядке и объектом исследования под соответствующим углом зрения предстали отдельные лексические группы, пласты и разновидности, а также словообразовательные средства и элементы башкирского языка. В неноминированно-обобщенном перечислении они выглядят так: словари антонимов – два, омонимов – два, морфемный – один, грамматический – один, обратных словарей башкирского и татарского языков – по одному, словарей математических терминов и считалок – по одному (всего не менее дюжины). Несомненно, главный труд М.Х. Ахтямова – «Словарь башкирских народных пословиц и поговорок» – мог быть реализован толь ко на почве этих и других разработанных им самим словарей, посвященных едва ли не всему многообразию форм бытования в живой народной речи лексических и фразеологических единиц башкирского языка.

Как видим, профессор М.Х.Ахтямов – один из немногих признанных лексикографов нашей республики, чьи словари снискали ему заслуженную известность не только в России, но и в разноэтническом тюркском и отчасти арабо-персидском мире. Это настолько преданный своему делу высококвалифицированный специалист, что верности его раз и навсегда избранному нелегкому, но благородному делу, то есть самому добросовестному служению науке и неотступному постоянству, с которым он это делает, можно только позавидовать. Поистине говоря, слегка осовремененными и поэтому звучащими в настоящем времени словами поэта, «он знает одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть». И эта «страсть» у него, можно сказать, вполне взаимная, оправданная и более чем плодотворная, о чем говорят только что перечисленные, посвященные разным формам и частям языка его словари.

Особое положение среди них, безусловно, занимает уже не раз упомянутый «Словарь пословиц и поговорок башкирского народа», который отчетливо выделяется в существенно обогатившем науку многоаспектном лексикографическом наследии М.Х.Ахтямова, но и среди разнородных авторских и коллективных трудов подобного типа своим объемом – это настоящий широкоформатный и полномасштабный энциклопедический фолиант, без малого в 800 страниц, богатством анализируемого материала – в него вошло порядка 6 тысяч базовых или головных лексических единиц, которые «дали жизнь» 13 тысячам пословиц и поговорок, составивших золотой фонд многовековой национальной афористики башкирского народа .

Но самое главное, что позволяет говорить о наиболее представительном словаре М.Х.Ахтямова как о принципиально новом достижении науки, – это отмеченный выше алфавитный порядок построения всех вошедших в него пословиц и поговорок, который дает не только почувствовать, но и понять их многозначно-обобщающий, иносказательно-переносный или аллегорический смысл. Названная жанровая особенность, присущая прежде всего пословицам, можно сказать, почти полностью теряется при анализе, классификации и публикации этих жемчужин народной поэзии по тематическому принципу. И если четверть века назад крупный ученый нашей эпохи, заведующий кафедрой фольклора МГУ профессор В.П.Аникин с сожалением писал о том, что у нас до сих пор нет академического словаря пословиц, которые были бы расположены в алфавитном порядке и которые повторялись бы в гнезде по числу составляющих их слов, то ныне можно признать благодаря труду нашего ученого, эту задачу отчасти выполненной и решенной хотя бы для нужд башкирской лексикографии и науки о языке. Теперь уже не нужно на поиски той или иной пословицы тратить драгоценное время и непомерные силы, как того требовала доныне работа со словарями, так как найти его стало сиюминутным делом. Но еще большую познавательную ценность и практическую значимость словарь приобретает благодаря гнездовому способу расположения пословичных выражений, а также тому, что круг ассоциативных смысловых связей предстает в них во всей полноте и наглядности, и это дает исчерпывающее представление о глубине и емкости выношенных и отчеканенных в меткие афористические изречения многовековых жизненных наблюдений народа над происходившими явлениями природы, событиями истории и по вседневности, процессами трудовой деятельности и взаимоотношениями людей друг с другом и между собой.

Не менее значительную научную весомость сообщают данному своду вступительные и резюмирующие статьи, обстоятельные комментарии, пояснения и рекомендации, а также солидные статистические таблицы-приложения и прочий научный аппарат. Последние занимают в словаре более ста страниц и проливают свет на принципы отбора и компоновки, дифференциации и систематизации обследуемого материала и содействуют его восприятию в единстве и внутренней гармонии. Все это вместе взятое позволяет с большой точностью сосчитать, сколько пословиц и поговорок бытует в народе с каждым заинтересовавшим читателя и тем более ученого, фольклориста и языковеда, словом и его окружением, какие парадигмы оно образует в сочетании с себе подобными и какие формы и смыловые значения приобретает в том или ином афористическом изречений. Помимо всего сказанного, словарь М.Х.Ахтямова предоставляет весьма благоприятные возможности и предпосылки для сопоставительного изучения башкирской паремиологии в сопоставлении с афористическими жанрами фольклора других народов не только в плане схождений или расхождений, но и в аспекте качественных или количественных сочетаний и совместимостей всех составляющих или формообразующих элементов разноязычных фразеологических единиц и сращений.

Особенно значимо в рассматриваемом издании то, что оно не только утверждает, но и убедительно демонстрирует не всегда осознаваемую нами истину, согласно которой, доминирующие издревле атрибуты и формы бытия, занятия жизненно важным для всего этноса производительным трудом (охота, скотоводство, земледелие), реализация самого себя в присущих только ему приоритетных сферах приложения умственных и физических усилий, в том числе в области искусств и ремесел, были и остаются знаковыми приметами духовной жизни башкир. Вполне закономерно, что именно они пробудили в народе мощный творческий импульс, стремительный полет мысли и яркую поэтическую фантазию, которые нашли емкое воплощение в его афористических и крылатых выражениях. Сюда же можно отнести такие имеющие древние корни промыслы, как бортничество и коневодство, бесценная продукция которых – дикий мед и кумыс из целебного кобыльего молока – по лечебным свойствам не знают себе подобных среди всех средств народной и традиционной медицины. Исключительная оздоровительная сила последнего от разных болезней внутренних органов человека обросла легендами и даже стала достоянием представителей российской интеллигенции. В доказательство этого можно сослаться на факты из жизни великих русских писателей Л.Н.Толстого и А.П.Чехова. Но если первый из них в летние месяцы, приезжал к башкирам «на кумыс» одиннадцать раз и, возможно, поэтому прожил самую продолжительную среди классиков отечественной литературы жизнь, то второй слишком поздно предпринял попытку излечиться от запущенной болезни этим чудодейственным напитком, когда уже не оставалось никакой надежды на выздоровление и спасение. Это, казалось бы, побочное наблюдение, как ни странно, имеет непосредственное отношение к основной теме нашего разговора, так как позволяет обратиться далее к некоторым насущнейшим пластам башкирской лексики и излюбленным циклам пословичного жанра башкирского фольклора.

Конкретизируя высказанное суждение, можно привести более чем наглядный пример, свидетельствующий об ультраординарной важности того или иного рода занятий человека, что напрямую и непосредственно, но в то же время в адекватной художественной форме проявляется в количестве, частотности и поэтичности употребляемых в живой речи соответствующих пословиц и поговорок. И тут на первый план неоспоримо и убедительно выступает образ незаменимого во всех житейских делах сельского населения – коня. Его неизменно-универсальная роль как предка-родоначальника, боевого друга-соратника и верного помощника-труженика тысячекратно опоэтизирована и увековечена в устном творчестве и стала неотъемлемой частью не только трудового, ратного, но и духовного бытия народа. Стоит ли в связи с этим лишний раз говорить об эпических, лирических и обрядовых жанрах фольклора башкир, в которых это благородное животное возводится в ранг вселенского демиурга-творца, всесильного вершителя судеб и покровителя и главного тотема-хранителя героя, когда одних самобытнейших шедевров паремиологии сложено о нем более шестисот (с.54-62) и все они представлены в полном составе в словаре М.Х. Ахтямова. И это тем удивительней, что не имеющий себе равных словарь В.И. Даля с его более чем тридцатью тысячами пословиц содержит таковых всего семьдесят семь. Это показатель той ни с чем не сравнимой востребованности, которую сохранял конь на протяжении тысячелетий в исторических судьбах, хозяйственной деятельности и духовной культуре нашего народа?!

Каждый башкир и даже башкирка, можно сказать, от рождения и до самой смерти были неразлучны с этим умным и благородным животным. Не исключено, что именно наши предки одними из первых приручили диких лошадей-тарпанов, занимались их разведением и вывели на их генной основе (генофонде) весьма близкую по ряду характеристик новую породу, вполне оправданно получившую название башкирской. По всеобщему признанию знатоков она отличалась при некоторой неказистости и неброскости экстерьера, а также заметной низкорослости исключительной неприхотливостью в еде и условиях содержания, добывая всю зиму корм из-под снега, и небывалой выносливостью на самых тяжелых работах, трудных переходах и в боевых походах, что не могло не отразиться хотя бы в опосредованной форме в народной паремеистике.

Здесь же приводятся в довольно большом объеме и другие пословицы и поговорки, в которых содержится лексема «ат» («лошадь»), хотя не с нее они начинаются, но тоже в алфавитном порядке, так что каждая статья или гнездо вообще дает исчерпывающее представление о роли не только названного, но и других живых существ, имевших или до сих пор имеющих в жизни народа непреходящее значение. Также они знакомят читателя с основными промыслами, ремеслами, видами трудовой деятельности, традициями, обычаями и верованиями, сохраняют и передают из поколения в поколение духовные ценности народа, напоминают о тех или иных исторических фактах и событиях далекого и недавнего прошлого и рисуют широкую панораму его многовековой борьбы за суверенитет. И самое существенное в малых крупицах народной мудрости – это выверенная столетиями суровых испытаний великая истина и гениальная прозорливость предков, неотступное следование которым способно обеспечить их потомкам достойное будущее и стать важнейшим стимулом для дальнейшего развития нашей культуры.

Еще более глубокая закономерность наблюдается в пословицах и поговорках, в которых несущие основную смысловую нагрузку слова обозначают самые возвышенные и благородные представления о высоком призвании человека и потенциальных его возможностях, необходимых для воплощения главнейшего своего предназначения. Этим объясняется чрезвычайная популярность афористических изречений, основу которых составляют обладающие всеохватно многомерным, глобально судьбоносным, беспредельно емким и в то же время глубоким обобщенно-отвлеченным смыслом и содержанием понятия и слова. Одним из таких феноменов в лексическом составе башкирского языка стали 2059 слов с корнем «будь» (бул) и основными его производными «булыу», («быть», «бывать», «находиться»), «булмыш», («сущность» «натура», «естество») и т.д. которые составили в нем мощнейший конгломерат крылатых выражений и дали жизнь почти полутора тысячам пословиц, занявших в словаре двадцать страниц (141-161) энциклопедического формата. Весьма продуктивными для обогащения не только башкирской паремиологии, но и словарного состава и его этимологии вообще оказалась также лексика, обозначающая наиболее важные для нас как разумных существ органы и части человеческого тела. Как нетрудно догадаться, это «баш» с («голова») и «куз» («глаз»), которые явились доминирующей смысловой основой для создания 431 и 203 пословиц. А в русском народном творчестве их зафиксировано всего 86 и110 соответственно. Приведенные выкладки существенны и в том смысле, что весомо убеждают в исторически достоверном осознании нашим народом своего места в окружающим мире и социуме.

Самый солидный среди всех трудов М.Х. Ахтямова последний словарь стал полным отражением исключительно богатой и в то же время чрезвычайно скромной натуры самого автора. Ему совершенно чуждо малейшее сомнение, не говоря уже о каком-либо подобии мании или фанаберии, и это нашло опосредованное, но убедительное преломление не только в самом словаре, но и в подаче как основных, так и сопутствующих материалов. В частности ученый вовсе далек от мысли приписать себе основную заслугу в создании своего детища и открыто пишет об его источниках. Это уже известный том «Пословицы и поговорки» (1980), серии «Башкирского народного творчества» (БНТ) и две тетради, приобретенные составителем у пожелавшего остаться неизвестным любителя устной словесности. Да и вовсе не обязательно для ученого такого масштаба обряжаться в тогу рядового собирателя, так как в данном случае было гораздо существенней систематизировать бытующий в народе и во многом опубликованный материал под определенным углом зрения и превратить его в несравненно более полезный и теперь уже незаменимый для деятельности целых научных коллективов бесценный источник, что и претворил в жизнь уважаемый профессор. И то, что он после каждой пословицы и поговорки приводит в скобках конкретную страницу и порядковый номер, под которыми они расположены в названном томе свода БНТ и тетрадях, намного облегчает поиск нужного изречения и способствует ускоренному вводу их в научный оборот. Кстати, эти данные по счастливо осенившей ученого идее или догадке явились, пожалуй, первым в области лингвистических наук логотипом, определяющим местоположения, любого пословичного выражения маркером или паспортичкой, без которых не обходится ни одно исследование устного народного творчества.

Как уже отмечалось, в настоящий словарь вошло почти шесть тысяч законченных, компактно сформулированных и предельно четко выраженных грамматических конструкций, абсолютное большинство которых составляет наиболее активный фонд или косяк практического речевого багажа, массива или фонда из сокровищницы собственно афористических и крылатых выражений башкирского народа. Исходя из этого важнейшего постулата, автор приходит к исключительно перспективному и стимулирующему старания изучающего какой-либо иностранный язык студента умозаключению, в соответствии которым для полноценного контакта и конструктированного общения вполне достаточно овладеть 4–5 тысячами слов и языка собеседника. Этот вывод тем более знаменателен, что он подтверждается наблюдениями и резюме ряды зарубежных и российских психологов и методистов, которые сводятся к тому, что продуктивное чтение и изучение русской литературы иностранными студентами становится возможным лишь при словарном запасе 4–4,5 тысячи лексических единиц русского языка. Объем же лексики, меньший указанного хотя бы на одну тысячу единиц, в состоянии обеспечить лишь поверхностное, неполное понимание текстов произведения, что чревато ослаблением мотивации в обучении, неудовлетворенностью от прочитанного и утратой интереса к художественной литературе.

Однако среди отечественных ученых, в том числе лексикографов, нет единого мнения на этот счет. В частности, автор и создатель разнопрофильных словарей Александр Васильевич П. (во избежание ошибки в написании фамилию ученого обозначаю ее только начальной буквой), считает, что для изучения иноязычной научно-технической литературы надобно овладеть 2 тысячами слов (а школьные учителя утверждают, что для этого выпускникам учебных заведений вполне достаточно иметь в своем словарном запасе 800 лексических единиц) В то же время он склонен дифференцировать эти критерии по отношению к естественным и гуманитарным областям знаний. Так, по его мнению для полновесного восприятия произведений художественной литературы, глубокого проникновения в мир души героев, постижения их сокровенных чаяний и ожиданий читатель-иностранец должен располагать лексиконом в 15 тысяч слов. Все это позволяет заключить, что словарь М.Х. Ахтямова представляет несомненный интерес и в качестве методического пособия.

Как показывают теоретические исследования, пословица является фольклорным текстом, а афоризм предстает как индивидуально-авторский текст.

Пословицы и поговорки – фольклорные жанры, вобравшие в себя огромное богатство поэтических средств, отражающие все грани внутреннего мира человека. Этому они обязаны производимой на протяжении столетий и продолжающийся поныне неутомимой мыслительной деятельности народа и великих мастеров художественного слова по отбору, а то и по созданию наиболее выразительных образцов лексики и органическому их соединению в тексте паремий с целью усиления заключенного в последних смыслового созвучия. Так достигается в пословицах и поговорках единство слова и образа, что способствует концентрированному или сфокусированному отражению мировоззренческих представлений, т.е. уровня сознания и глубины философского, этического и эстетического мышления этноса. Таким образом, новый труд крупного ученого, прекрасного знатока башкирского языка, великолепного кладезя духовной культуры нашего народа, М.Х. Ахтямова открывает новые горизонты к более плодотворному и перспективному исследованию его достоинств и станет поистине настольной книгой не только для филологов и фольклористов, но и самого широкого круга специалистов в разных областях знаний, а также сотен тысяч читателей во всем тюркоязычном мире.

Художественное совершенство пословиц и поговорок – результат длительного поэтического устремления коллективного гения народа, плод многовековой творческой практики многих и многих поколений.