«Контроль над стратегическими вооружениями в конце ХХ – начале ХХI вв.»

Военные кампании 1990-х гг. показали, что так называемое высо-коточное оружие (крылатые ракеты со спутниковым наведением, са-монаводящиеся бомбы, цифровые технологии, моделирующие бое-вые действия в режиме реального времени) оказались способными решать те задачи, которые прежде связывались исключительно с ядер-ным ударом. Однако в подобных суждениях не учитывалось одно важ-ное обстоятельство: в войне с более серьезным противником пора-жающая мощь высокоточных систем может оказаться недостаточной. Эта тенденция особенно ярко проявилась в период американской операции в Афганистане. Вопросы и проблемы касательно ядерного оружия вновь вышли на передний план.

Сегодня дискуссии о тонкостях контроля над стратегическими вооружениями такие, как проблема возвратного потенциала, разверну-тые и неразвёрнутые боезаряды, правила засчета и т.д. приобретают новый смысл. Несомненно, контроль над вооружениями помогает ядер-ным державам решать некоторые вопросы, связанные с внешней, обо-ронной и экономической политикой, используя в качестве весомого аргумен-та ядерный фактор. А потому процесс контроля над стратегическими воору-жениями будет долго оставаться приоритетным в проведении политики Рос-сии и США.

В военном отношении процесс контроля также играет важную роль, позволяя обеим сторонам влиять на деятельность друг друга. Кроме того, облегчается военное планирование, то есть благодаря кон-тролю над вооружениями обе державы могут прогнозировать на определенный срок динамику и структуру другой стороны. В свою очередь, правильная оценка потенциала противника позволяет эконо-мить средства, не предпринимая ненужных ответных действий военного характера.

Для Москвы стремление Соединённых Штатов модифициро-вать Договор по ПРО представляет собой, по сути дела, последний шанс убедить Вашингтон, что целесообразно продолжать договорно-правовой процесс сокращения стратегических ядерных вооружений, придерживаясь принципа примерного двустороннего паритета. Однако Рос-сия заинтересована в соглашении, которое бы обеспечивало реальное равен-ство сил, а не «маскировало бы очевидное превосходство США» . Если этого достичь не удастся, у Москвы остаётся ещё возможность сбалансировать ситуацию посредством выхода из ряда действующих ныне соглашений по разоружению. В этом случае, паритет нельзя было бы более поддер-живать на бумаге, но зато появилась бы большая свобода манёвра при оп-ределении структуры и темпов сокращения российских стратегических ядер-ных сил.

Вероятный крах режима контроля над стратегическими вооружения вполне возможно подтолкнёт Соединенные Штаты к политике изоляцио-низма, что, в свою очередь, приведёт к крушению надежд на россий-ско-американское сотрудничество в ядерной и иных сферах. Россия, конечно, могла бы рассчитывать на «политические дивиденды» в Евро-пе, но неблагоприятные для Москвы последствия параллельного ухода США из АТР (а это непременно произошло бы) перекрыли бы потен-циальные выгоды на западном направлении. Все это заставляет Россию искать компромиссов с США по вопросам ПРО-СНВ и контроля над страте-гическими вооружениями.