«Федерализм в эпоху глобализации (конец ХХ в. – начало XXI в.)»

В заключении необходимо кратко охарактеризовать рассмотренные в основной части модели федеративных государств. Как отмечалось, североамериканский тип федерация представлен США, Канадой и Австралией.

Процесс образования федерации в США был коротким по историческим меркам, постепенным и плавным. Идея федерализма была созвучна менталитету народа, исповедовавшего принципы свободы деятельности, демократии, свободного от европейских религиозных доктрин. Поэтому Соединенные Штаты и по сей день обладают устойчивой политической идентичностью.

Опыт двух столетий развития канадского федерализма позволяет выделить ряд и его сильных сторон. Это умение вести диалог между центром и провинциями, не прибегая к силовым методам, сохранение обычаев и традиций, стимулирование законотворческой деятельности субъектов федерации в пределах федеральной правовой системы, поддержание равновесия между тенденциями к централизации и децентрализации, присущими канадской модели в силу большой региональной самостоятельности. Следует отметить также гибкость канадской правовой системы, обеспечивающей стабильность конституционных принципов в условиях динамичного развития общественных отношений .

Следует заметить, что федерализм в латиноамериканских государствах формировался на принципиально иных основах, нежели в США и Канаде. Если в последних он сплотил воедино штаты и провинции, изначально самостоятельные и стремящиеся к созданию единого государства без утраты при этом самостоятельности в решении многих жизненно важных вопросов, то в Латинской Америке он был средством остановить центробежные тенденции. Этим в значительной степени объясняется и то, что из этнически близкого населения латиноамериканских стран не сложилось единого государства, а возникло около двух десятков обособленных государств . Если в США и Канаде процесс федерализации шел по восходящей линии, то в странах Латинской Америки, напротив, он был в значительной мере проявлением политического хаоса. Поэтому несмотря на национальную специфику латиноамериканскую модель правильнее рассматривать с точки зрения трудностей достижения экономической и политической стабильности. В ней превалирует сильная позиция федерального центра при формально широких, но на деле ограниченных правах субъектов федераций, что до сих пор создает немало препятствий процессу демократизации и модернизации политических структур.

Западноевропейскими федерациями являются Германия, Австрия, Бельгия и Швейцария. В частности, Федеративная Республика Германия, представляющая собой модель кооперативной федерации, за короткий исторический срок прошла путь от национальной катастрофы к экономическому расцвету, национальному единству и обеспечению своим гражданам высокого уровня социальных гарантий. Состоящая из 16 земель германская федерация возникла под влиянием оккупационных держав и не является результатом договора между составляющими ее субъектами. В силу указанного обстоятельства образование федерации не было сопряжено с борьбой политических сил, радикалы левого и правого политического спектра волевым путем были устранены с политической арены. В Германии давние традиции регионализма позволили прижиться и заработать федеративным институтам. И несмотря на возникающие трудности, современная дискуссия о федерализме в объединенной Германии показывает, что федеративный принцип является надежным механизмом обеспечения политической и социально-экономической стабильности общества.

Особый интерес при изучении процесса развития федеративных отношений представляет Российской Федерации, относимая к уникальному «постсоциалистическому» типу федерализма. Асимметричность России заключается, в частности, в сосуществовании национальных и обычных регионов, в строительстве федерации одновременно «снизу», как реакции на требования прежде всего «национальных» субъектов и средства сохранения единства, и «сверху», как политического проекта верхов, в особенности в отношениях с чисто русскими регионами. Эта асимметричность отчасти объясняется объективными причинами – сосуществованием в границах одного государства регионов, находящихся на разных исторических стадиях развития общества – от доиндустриальных до потсиндустриальных .

Сложившееся в России распределение реальных правовых полномочий между федерацией и субъектами фактически соответствует высокому уровню децентрализации государственного управления. При этом указанный уровень во многом был достигнут «искусственным» путем и не подкреплен необходимыми предпосылками (прежде всего достижением политической стабильности в обществе и устойчивого экономического положения страны). В результате децентрализация не только не решила насущных ключевых проблем в регионах и в государстве в целом, но и во многих случаях привела к их обострению. Возникшее противоречие может быть сглажено за счет осуществления действий в двух направлениях: 1) «подтягивания» уровня экономического развития страны до имеющегося уровня децентрализации и 2) «обратного» движения в сторону централизации, что по существу означает лишь обеспечение эффективного исполнения федерального законодательства и его верховенства над законодательствами субъектов федерации. Предпринимаемые в последнее время действия по усилению «властной вертикали» означают реализацию именно второго направления.

Следует отметить, что при оценке перспектив развития и совершенствования федерализма в России необходимо учитывать особенности процессов глобализации и тенденции развития федерализма в мире в целом с учетом стоящих перед страной социальных, экономических и других проблем. В связи с этим, решение проблем развития и совершенствования федерализма в России требует поэтапного подхода. Десятилетняя практика безоглядной ориентации на «передовые западные модели» без учета национальных особенностей по достигнутым результатам уже доказала свою порочность.

Федеративные государства очень различны по характеру своего возникновения, структуре и тенденциям развития. Поэтому отмечают, что существует столько типов федерализма, сколько федеративных государств. Сама дефиниция федерализма затрудняется этим обстоятельством, а споры о содержании федерализма сохраняют значительную актуальность в настоящее время .

Опыт истории же показывает, что создавать какую-либо общую теорию федерализма или единую модель невозможно и не имеет смысла. Огромная работа по суммированию всех достижений и просчетов развития идеи федерализации требует совместных научных исследований в масштабах всего мира, и вряд ли стоит категорически отрицать кажущуюся нам сегодня утопической идею глобального федерализма, выдвинутую в Манифесте Вентотена еще в ходе Второй мировой войны (1941 г.).

И в самом конце хочется отметить, что общая теория федерализма к настоящему времени может считаться разработанной лишь в первом приближении. Подавляющее большинство концептуальных разработок относится не к федерализму как таковому, а к общей теории государственного устройства. Ключевые концепции в основном описывают уже сложившееся положение вещей и служат обоснованием фактически действующих «законов» во внутригосударственных отношениях. Можно сказать, что в этой области практика значительно опережает теорию. Имеющиеся теоретические разработки освещают в основном лишь отдельные аспекты данного явления, но не определяют всех общих закономерностей взаимодействия между участниками процесса и не моделируют сам этот процесс. Теория федерализма остается открытой для изучения