«"Сто дней" Наполеона как попытка реставрации империи»

Одним из самых ярких предприятий, ярких событий в жизни Бонапарта и французской истории XIX в. является событие, известное в историографии и художественной литературе как «Сто дней» Наполеона, продлившиеся с 1 марта по 19 июля 1815г. Это была попытка Наполеона Бонапарта вернуть себе власть и восстановить свою империю в границах 1814г.

Возвращение Наполеона из его первой ссылки с острова Эльбы в 1815 году стало самым отчаянным предприятием во всей его карьере. Вместе с горсткой искателей приключений он высадился на французский берег, с которого менее чем за год до того был изгнан, и вопреки всему промаршировал от Канн до Парижа, начав свой поход как изгой и заканчивая его триумфальным возвращением себе утраченного титула французского императора.

Ровно за три года до прибытия на остров Эльбу Наполеон, весной 1811г., принимал в своих Тюильрийских чертогах баварского генерала Вреде, и когда Вреде почтительно заикнулся о том, что лучше бы воздержаться от подготовлявшегося уже почти открытого нашествия на Россию, Наполеон резко прервал его словами: «Через три года я буду господином всего света».

Теперь, через три года после этого разговора, «великая империя» исчезла, и перед Наполеоном был остров в 223 квадратных километра, с тремя небольшими городами, с несколькими тысячами жителей.

Судьба привела Наполеона очень близко к месту его рождения - остров Эльба находится приблизительно в 50 километрах от Корсики.

Тихо и однообразно шли первые месяцы его пребывания на Эльбе. Ничем и ни перед кем не выдавал он своих внутренних переживаний. Долгими часами он бывал в глубочайшей задумчивости. По-видимому, уже с осени 1814 г. и особенно с ноября - декабря этого года Наполеон стал внимательно выслушивать все, что ему сообщалось о Франции и о Венском конгрессе, который начал тогда свои заседания. Осведомителей было немало. И из Италии, от ближайшего пункта которой (города Пьомбино) остров Эльба отделяется лишь 12 километрами, и непосредственно из Франции к нему поступали сведения, ясно показывающие, что реставрированные Бурбоны и их окружающие ведут себя еще неосторожнее, еще нелепее, чем можно было ожидать. Талейран, умнейший из всех, кто изменил Наполеону и содействовал реставрации Бурбонов в 1814 г., сказал о них с первых же их шагов: «Они ничего не забыли и ничему не научились». Ту же мысль выразил и Александр I в разговоре с Коленкуром: «Бурбоны и не исправились, и неисправимы» .

При всем их безумии Бурбоны скоро убедились, что абсолютно невозможно сломать учреждения, основанные Наполеоном, и все эти учреждения остались в неприкосновенности: и префекты в провинции, и организация министерств, и полиция, и основы финансового обложения, и кодекс Наполеона, и суд - словом, решительно все создания Наполеона, и даже орден Почетного легиона остался, и весь уклад бюрократического аппарата, и устройство армии, устройство университетов, высшей и сред-ней школы, и конкордат с папой - словом, остался наполеоновский государственный аппарат, но только вместо самодержавного императора наверху сидел «конституционный» король.

С каждым месяцем Бурбоны и их приближенные все болеем и более расшатывали свое положение. Бессильные восстановить старый строй, уничтожить гражданские законы, данные революцией и Наполеоном, бессильные даже только прикоснуться к зданию, сооруженному Наполеоном, они провоцировали своими словами, своими статьями, своей ярой агитацией, своим дерзким поведением, как крестьянство, так и буржуазию. Их угрозы и провокации лишали устойчивости все политическое положение. Особенно взволнована была деревня.

Было и еще одно обстоятельство, имеющее большое значение. Солдатская масса почти вся, а офицерство в значительной степени, относились к Бурбонам как к навязанному извне необходимому злу, которое нужно молча и терпеливо переносить. По мере того как шло время, отходили в прошлое страшные раны и увечья, и непрерывная долголетняя бойня, и ужасы отступления из России. Все это бледнело и забывалось, а выступали воспоминания о воителе, водившем их к неслыханным победам, покрывшем их навеки славой. Для них он был не только прославленным героем, величайшим полководцем и властелином полумира, - он оставался для них в то же время своим братом-солдатом, маленьким капралом, помнившим их по имени, дергавшим их за уши и за усы в знак своего благоволения. Им всегда казалось, что Наполеон их точно так же любит, как они его. Ведь император очень успешно всегда поддерживал и укреплял в них эту иллюзию.

Офицерство по отношению к Бурбонам было не так враждебно настроено, как солдаты. По крайней мере, часть их, бесспорно, была страшно утомлена войнами и тоже искала покоя. Но Бурбоны, во-первых, не доверяя офицерству политически, а во-вторых, не имея нужды в содержании таких больших кадров, уволили сразу очень много офицеров в отставку, переведя их на половинную пенсию. Другие, оставшиеся на службе, со злобой и презрением относились к новым, молодым офицерам из роялистского дворянства, которых им часто сажали на шею в качестве начальства. Раздражало солдат и офицеров также белое знамя, введенное Бурбонами взамен трехцветного, бывшего при революции и при Наполеоне. Для наполеоновских солдат белое знамя было знаменем изменников-эмигрантов, которых они встречали и били в былые годы, когда нужно было отразить натиск интервентов. Теперь под этим знаменем пришли и водворились при помощи русских, австрийских и прусских штыков эти самые контрреволюционные изменники, желающие к тому же, как пишут из деревни, отнять у крестьян землю.

Все классы общества в той или иной мере оказались задетыми политикой новых господ. За недолгое время первой реставрации Бурбоны и их приспешники смогли обнаружить талант лишь в одном – поразительном даре восстанавливать всех против себя. Не прошло и полугода со дня воцарения Людовика XVIII, как в стране сложилась широкая оппозиция и, более того, заговоры против реставрированной королевской власти.

«Где он? Когда он снова явится?» Этот вопрос встал в казарме и деревне раньше, чем где бы то ни было в других слоях населения. Наполеон знал это.

Наполеон с далекого острова Эльба пристально следил за происходящим во Франции. У него были свои основания для недовольства. Обязательства, принятые по договору Фонтенбло, не были выполнены: он был разлучен с женой Марией-Луизой и с сыном. Меттерниха, роль которого возрастала час от часу, более всего заботило, чтобы сын Наполеона не был рядом с отцом. Он опасался будущего Наполеона II, и, чтобы сделать невозможным появление на французском троне продолжателя династии Бонапартов, было решено сына французского императора превратить в австрийского принца. Отца ему должен был заменить дед, австрийский император, во дворце которого воспитывался с 1814 года будущий герцог Рейхштадтский. Наполеон был оскорблен, он терялся в догадках. Он не знал, то ли сама жена его оставила, то ли ее заставили с ним разлучиться. Он предвидел многое, но никогда не допускал мысли, что у него отнимут сына и жену. «Правда, что я преступил границы острова Эльба, но союзники сами не выполнили условий моего там пребывания» .

Но не личные мотивы побуждали Наполеона к решающим действиям. Внимательно приглядываясь к событиям во Франции, Наполеон все более убеждался в том, что реставрированную власть Бурбонов народ не приемлет Эльба не стала для него «островом отдохновения», как он первоначально умиротворенно говорил. То была наблюдательная вышка, немного отдаленная, но вместе с тем и удобная: с нее легче было обозревать происходящее в стане противника. У него были верные помощники - Камбронн, Друо. Сведения, поступавшие к нему, были утешительны: все были недовольны - крестьяне, буржуа, армия. В то же время до него дошли точные сообщения о том, что в Вене обсуждают, не переправить ли опасного императора с Эльбы значительно дальше - в Америку или на остров Святой Елены.

Планы перевода места ссылки Наполеона подальше от Европы действительно существовали. На Венском конгрессе представитель Франции Ш.-М. Талейран и британский представитель Р.-С.Каслри совещались о том, чтобы депортировать императора на один из островов посреди океана. Этот проект не был секретом ни для кого, о нем поговаривали в светских салонах, о нем писали газеты, его обсуждали в частных письмах. Людовик XVIII также был осведомлен из разных, преимущественно английских, источников о том, что Наполеона предполагается отправить на Сент-Люси, один из Антильских островов, или на Тринидад. Правда, император Александр I не давал своего согласия на эту меру, но ничто не могло помешать осуществить это перемещение на Сент-Люси или на любой другой остров вдали от опасного соседства с Европой. Не лишним будет упомянуть и о существовании проекта послать к острову Эльба испанскую эскадру на том основании, что Испания еще не ратифицировала договор, заключенный в Фонтенбло, и находилась, таким образом, в состоянии войны с Наполеоном. Были и другие проекты физического устранения Наполеона; все это только ускорило принятие Наполеоном решения покинуть остров.

В декабре 1814г., гуляя около своего дворца в Порто-Феррайо (главном городе острова Эльбы), Наполеон вдруг остановился около гренадера, стоявшего на часах. Это был солдат из того батальона старой гвардии, который последовал с разрешения союзников на Эльбу за императором. «Что, старый ворчун, тебе тут скучно?» - «Нет, государь, но я не очень развлекаюсь». Наполеон вложил ему в руку золотую монету и отошел, вполголоса сказав: «Это не всегда будет продолжаться».

В феврале 1815г. у него гостила его мать Летиция, женщина умная, твердая, мужественная, которую Наполеон уважал больше чем кого-либо из своей семьи. Он открыл ей первой свое решение. «Я не могу умереть на этом острове и кончить свое поприще в покое, который был бы недостоин меня. Армия меня желает. Все заставляет меня надеяться, что, увидя меня, армия поспешит ко мне Конечно, я могу встретиться с офицером, который верен Бурбонам который остановит порыв войска, и тогда я буду кончен в несколько часов. Этот конец лучше, чем пребывание на этом острове. Я хочу отправиться и еще раз попытать счастья. Каково ваше мнение, мать?». Летиция была так потрясена неожиданным вопросом, что не могла сразу ответить: «Позвольте мне быть минутку матерью, я вам отвечу после». И после долгого молчания ответила: «Отправляйтесь, сын мой, и следуйте вашему назначению. Может быть, вас постигнет неудача и сейчас же последует ваша смерть. Но вы не можете здесь оставаться, я это вижу со скорбью. Будем надеяться, что бог, который вас сохранил среди стольких сражений, еще раз сохранит вас». Она крепко обняла сына, сказав это.

А в это время вовсю шла работа Венского конгресса.

В какой-то момент люди, словно в ночном кошмаре, затаив дыхание, ожидали начала новой войны, но теперь напряжение спало, приближалась весна, гости австрийской столицы с радостным облегчением предавались игре в мяч, банкетам и другим общественным делам, которые превратили Конгресс в роскошное празднество. Императорские дворцы и огромные дома Меттерниха и Шварценберга каждый вечер оглашались музыкой, смехом и сияли цветами и драгоценностями в свете тысяч восковых свечей. Казалось невозможным, чтобы какое-либо событие могло теперь заставить вооруженные силы Европы прийти в движение.

Потому так велико было изумление и еще больше негодование, когда в начале марта стало известно, что Наполеон, после того как около года он с видимым смирением переносил свое изгнание, внезапно оставил остров Эльба, чтобы вернуться в большую политику. Так начались знаменитые «Сто дней».

Об этом самом авантюрном событии своей жизни Наполеон писал: «Перед высадкой в Каннах ни заговора, ни плана не существовало. Я покинул место ссылки, прочитав парижские газеты. Предприятие сие, которое по происшествии времени кому-то покажется безрассудным, на деле было лишь следствием твердого расчета. Мои ворчуны не были добродетельны, но в них бились неустрашимые сердца.»

Цель моей работы: и охарактеризовать его правление в данный период, а также отношение к его возвращению европейских держав.

Задачи моей работы следующие:

- кратко рассмотреть путь Бонапарта от момента высадки на французском берегу и до вступления его вместе с армией в Париж;

- проанализировать обстановку во Франции незадолго до возвращения Наполеона: социальную, политическую и экономическую;

- рассмотреть период правления Наполеона до его второго изгнания, а также попытки вернуть Францию в границы до 1814г.;

- выяснить отношение монархов европейских стран к попытке Наполеона вернуть себе былую славу и мощь Франции.

Существует относительно много источников и литературы, которые посвящены этой теме. Если начать с источников, то к ним относятся следующие: «Наполеон. Годы изгнания. Мемуары Луи-Жозефа Маршана», сборник документов «Внешняя политика России XIX века», «Корсиканец. Дневник жизни Наполеона в его собственных словах», «Максимы и мысли узника Святой Елены».

Знакомясь со сборником документов «Внешняя политика России XIX века» перед нами предстает более ясная картина о роли России и непосредственно самого императора Александра I в событиях названных историками «Сто дней». Здесь мы знакомимся с письмами посланников в Вене, Берлине, Санкт-Петербурге, с манифестами и документами.

Читая «Дневник жизни Наполеона в его собственных словах», знакомишься с оценкой всего происходившего самим Наполеоном, как он сам оценивал это свое предприятие.

Что касается литературы, или точнее сказать научных работ, написанных по этой теме, то к ним относятся следующие работы: Е.В. Тарле «Наполеон»,Э. Саундерс «Сто дней Наполеона», А.М. Стендаль «Жизнь Наполеона», де л´Ардеш «История Наполеона», А. З. Манфред «Наполеон».

Работа Е.В. Тарле «Наполеон» - это, пожалуй, одна из самых знаменитых монографий о жизни Бонапарта. Здесь рассматриваются практически все вопросы: Каким был его путь к славе? В чем заключались его величайшие достижения? Какие ошибки привели его к трагическому концу?

Исследования английского историка Э. Саундерса – яркий образец североевропейской историографии наполеоновских войн. В нем сочетается строгая научная обстоятельность с подробным описанием битв при Линьи, Ватерлоо и эпизодами биографии французского императора во время его «Ста дней».

Книга В.В.Бешанова «Шестьдесят сражений Наполеона» подробно освещает всю его полководческую карьеру от начала до конца. В данной работе описаны и проанализированы все кампании, походы и сражения Наполеона.

Моя работа может быть использована в качестве материала для преподавания в школе по истории Франции соответствующего периода, также её можно взять в качестве материала для написания дипломной работы про Наполеона вообще. Также материал из данной работы может быть использован для подготовки докладов к различным конференциям по Новой истории.

Монархи и дипломаты собирались в Вене с сентября, чтобы уладить запутанные европейские дела. Это было совещание представителей династий в поисках компромисса, на основе которого будущая дипломатия могла бы защищать их правящие дома от опасностей войны и революции. Едва ли они задумывались о судьбах маленьких людей, за исключением вопроса о рабстве, который весьма интересовал Англию. Од-нако, определенно, мир был предметом первой необходимости в те времена, и можно было, по крайней мере, надеяться, что за его прочным установлением вскоре последует улучшение условий жизни для человечества в целом.

Хоть мир и был столь желанен, основу для него было трудно найти, и на Венском конгрессе имели место несколько критических моментов, когда казалось, что война готова вновь разразиться между потерявшими терпение и обнищавшими странами. Союзники легко находили общий язык, пока были связаны друг с другом целью победить Наполеона, но теперь, когда опасность миновала, их интересы разделились, каждый из них чувствовал потребность преследовать свои, и совещания проходили бурно. Проблема, разобщавшая их более всего, состояла в судьбе Польши. Царь Александр I, поддерживаемый Фридрихом Вильгельмом III, королем Пруссии, желал сделать Польшу единой под своим по-кровительством. Ему резко противостояли австрийский император Франц I и уполномоченный Великобритании Каслри. Энергично действовал и Талейран, представитель Людовика XVIII, который надеялся улучшить положение Франции, выступая на стороне Великобритании и Австрии. В конце концов, Александр и Фридрих Вильгельм начали угрожать другим столь воинственно, что Талейрану удалось убедить Каслри и Меттерниха, министра австрийского императора, подписать секретный договор о сотрудничестве между Великобританией, Австрией и Францией против России и Пруссии.

Этот секретный договор был подписан 3 января 1815 года. Он определенно служил восстановлению интересов Франции.

Хотя договор и был секретным, Александр почти сразу узнал о нем, и, поскольку ни он, ни король Пруссии больше не хотели начала еще одной большой европейской войны, кризис разрешился примерно за одну ночь. Споры продолжались в более рассудительной манере, и в начале февраля компромисс между державами был достигнут и оформлен договором.

Поскольку опасность новой войны была устранена, члены Конгресса погрузились в обычную рутину совещаний и расточительных развлечений. Проблема все еще представляла некоторые трудности, но не была особенно опасна, вопрос об Италии был прояснен вместе с польским вопросом, и ее судьба была отныне решена. Другие важнейшие проблемы также были разрешены, и к началу марта были выработаны общие положения, а комитеты разрабатывали только детали и отдельные дела.

Потому так велико было изумление и еще больше негодование, когда в начале марта стало известно, что Наполеон, после того как около года он с видимым смирением переносил свое изгнание, внезапно оставил остров Эльба, чтобы вернуться в большую политику. Так начались знаменитые «Сто дней». Всего три года назад Наполеон был хозяином Европы, его слава была огромна, и вряд ли даже одно его имя могло быть произнесено без страха и веры в то, что невозможное для других возможно для него.

Герцог Веллингтон был первым, кто узнал в Вене эту новость, она пришла из Флоренции в письме от лорда Бергерша, где говорилось, что Наполеон отплыл с Эльбы в неизвестном направлении. Австрийский министр Меттерних в то же самое время получил похожее сообщение от австрийского генерального консула в Генуе. В нем было написано следующее:

«Английский уполномоченный Кэмпбелл только что вошел в гавань. Он запрашивал, видел ли кто-либо Наполеона в Генуе, имея в виду тот факт, что он исчез с острова Эльба. Получив отрицательный ответ, английский фрегат без промедления ушел в море» .

Меттерних в своих мемуарах пишет, что он распечатал это письмо из Генуи рано утром 7 марта и поспешил с ним к императору Францу. Франц немедленно послал его к русскому царю и королю Пруссии с сообщением о том, что он, Франц, готов приказать своей армии идти обратно во Фран-цию. Меттерних пишет: «В пятнадцать минут девятого я был у императора Александра, который отослал меня с теми, же словами, что и император Франц. В половине девятого я получил точно такое же заявление от короля Фридриха Вильгельма III. В девять часов я снова был дома, куда я попросил приехать на встречу со мной фельдмаршала князя Шварценберга. В десять часов по моей просьбе прибыли министры четырех стран. В этот час адъютанты уже спешили во всех направлениях с приказами остановиться армиям, которые возвращались домой» .